И не так я стираю и не так я варю

“Я тебя так ненавижу, что, наверное, влюблюсь”

71 часть

Предыдущая часть

Начало

https://www.firestock.ru/

В первый момент опешив от наглости, с которой позволил себе разговаривать с ней староста, Ольга Павловна быстро убедила себя, что ослышалась и, выдохнув резко терзающие ее думы, продолжила холодно и деловито отдавать распоряжения относительно похорон.

Родни у Егора мало, да и то дальняя, поэтому закопать его можно по-тихому уже послезавтра, предварительно вызвав местного священника, чтобы позаботился о душе усопшего.

Самого Егора Николаевой было ни жаль. Злой никчёмный мужик. Но исполнитель её, Ольги Павловны, особых поручений превосходный. К кому теперь обратиться? Кому в округе она сможет доверять так же, как и ему.

Данила Иванович, выпучив глубокопосаженные глаза, какое-то время недоумевал, отчего его важные слова не произвели на барыню должного эффекта, набрался смелости, и, предварительно убедившись в отсутствии лишних ушей в вестибюле, убедительно продолжил гнуть свою линию.

-Простите великодушно, Ольга Павловна, но нельзя Егорку хоронить. Доследование должно быть. Если, конечно, он не сам… по пьянке…

Здесь уже делать вид, что ничего особенного не случилось, было невозможно. Ольга Павловна внимательно посмотрела на старосту и вкрадчивым, не своим голосом спросила.

-Хватит паясничать, Данила Иванович. Говори прямо, что тебе известно. Не юли. Не люблю этого.

Дарила Иванович часто заморгал, как будто соринка ему в глаз попала.

-Так я ж прямо и говорю. Иду я, значит, к Андрею Александровичу с докладом, как он просил давеча…

-Это я уже уяснила, – оборвала его Ольга Павловна. – Дальше, что? Не тяни, а то всыпать прикажу.

За всю свою тридцатисемилетнюю жизнь Данила Иванович счастливо избегал позорной порки. Не планировал он её испробовать и теперь, поэтому заговорил торопливо, захлебываясь словами и мыслями.

-Я сейчас… я быстро, – затараторил он. – Иду и вижу – лежит Егорка мертвый. На голове рана, морда в крови, а рядом камень валятся. Тоже, значит, в крови. Я сразу смекнул, что его этим камнем-то и пристукнули… или сам упал на него… по пьянке. Это, как посмотреть, – снова перешёл он на полунамеки, которые Николаева быстро пресекла.

-Так сам он упал или не сам? – а внутри она сжалась вся, почти по-бабьи – нет, определённо это дело замять надо. Не простит ей Павел Аполлонович убийства во время помолвки его дочери.

Определившись вконец со своими намерениями, Данила Иванович отошёл от крепкой по ощущениям, хотя и хрупкой на вид руки Ольги Павловны и высказался, как на духу.

-Ну, это, Ольга Павловна, вам, думаю, виднее. Вы же там были.

-Я? – изумилась Николаева. – Ты что несёшь, несчастный? Я и знать не знаю, где все это злодейство или несчастье – уж не пойму – произошло.

-В саду, недалеко от церкви, – с готовностью пояснил Дарила Иванович. – Там я пух от вашего платка и нашёл. В руке у Егорки.

В первую секунду Ольга Павловна непроизвольно потянулась к шее (своей, надо заметить), но вспомнила, что сегодня платка не надевала вовсе. Тогда, что несёт этот безумный?

А староста молчание барыни расценил, как благоприятное для себя обстоятельство, и воодушевлённый продолжил.

-Я как в холл к вам вошел, платок увидел, сразу смекнул, в чем дело. Но подумал, что не гоже все, что знаю, людям посторонним сообщать. Лучше промеж собой решить. Ведь, да? – и он по привычке заискивающе опустил ресницы.

Проследив за его взглядом, Ольга Павловна увидела пуховый платок Елены Дмитриевны, который сама сюда бросила утром, когда они вели обессиленную обмороком даму в комнаты.

Вот, значит, как! Ольга Павловна вздохнула с облегчением и удовольствием. Это же отличные новости. Ах, Данила Иванович, Данила Иванович, удалось барыню уважить, настроение поднять. Такой козырь против Павла Аполлоновича, такой подарок.

С изумлением наблюдал староста, как расцветают весенние розы на лице хозяйки. Вот, оказывается, как душегубцы злодейству своему радуются.

Решив оставить на досуг обдумывание причин, толкнувших слабенькую жену Рогинского на убийство Егорки, Ольга Павловна бережно взяла шаль, обернулась к старосте и сказала.

-Ошибся ты, Данила Иванович, не мой это платок.

-Но как же так.. как.. вот же… и в руке у него, – потеряв дар речи от ужаса при мысли, что действительно что-то попутал, староста пошел спиной вперед, надеясь еще до того, как обнаружится дверь. провалиться сквозь землю самостоятельно.

Однако Ольга Павловна не была настроена с ним ругаться.

-Ты ошибся, – повторила она без злобы. – Это не мой платок. А касаемо пуха – так Егор еще с утра чудил – платье, вон, нашей Марии Игоревне испортил. Может, и платок тогда полапать успел. Ты вот что, голубчик, – Ольге Павловне не терпелось избавиться от старосты, – ступай, займись похоронами. Деньги на расходы тебе ключница выделит. А все, что лишнее – себе за труды возьми. Понял?

Как уж тут не понять. Все-таки дала ему барыня взятку. А зачем ему деньги давать, коли не нее платок? Непонятно.

-Пьяное дело, оно такое., – зачем-то сказал Данила Иванович, нахлобучил картуз и поспешил скрыться с глаз, довольный, что дело вышло именно так, а не иначе.

А, тем временем, в столовой после ухода хозяйки воцарилось молчание, прерываемое причмокиванием Павла Аполлоновича, оценившего вино Николаевых по достоинству. Нарушить гнетущую тишину решила Анна, положив конец сомнениям Андрея.

-А ведь мой братец бал в вашу честь устроить хотел. Ты уже обрадовал Наталью Павловну, Андрей?

Бросив исподлобья на сестру полный досады взгляд, который успела перехватить Маша (а, может, и Наталья Павловна, да виду не подала), Николаев понял, что отпираться теперь уже некуда. Тупик.

-Да, все верно. Правда, это был сюрприз, – не сдержал он неудовольствия болтливостью сестры.

-Бал – это прекрасно, – мило улыбнулась Наталья Павловна. – Вы так не считаете, Мария Игоревна? – резко повернулась она к Маше и улыбнулась еще слаще. – Вы ведь любите танцевать? Или в вашем возрасте.., – тут она притихла, словно сообразила, что сказала бестактность, но ни тени раскаяния не увидела Маша на ее лице.

-Искусство танца, – медленно начала Маша, вскипая, – как и многие другие вещи, например, умение общаться с людьми, особенно противоположного пола, с возрастом, а с стало быть и опытом, становится только лучше. Так, что берегитесь меня, Наталья Павловна, – вложила Маша в эти слова больше, чем сказала. Но тут же добавила. – Я вас еще перепляшу.

-Не сомневаюсь, – кивнула невеста Николаева, давая понять, что поняла Машу правильно.

После завтрака Николаев, Анна и Наталья Павловна отправились смотреть усадьбу и окрестности. Маша отказалась их сопровождать, сославшись на возраст и связанную с ним усталость.

-Идите без меня – вы молодые, веселитесь, – язвительно бросила она, одарив Николаева щедрой порцией яда во взгляде.

На самом деле Маша, естественно, не собиралась отдыхать. Она планировала найти Вилену, куда бы она, черт ее подери, не запропастилась. Но искать Вилену не пришлось.

Когда Маша вернулась в спальню, она нашла Агафью в кресле у окна. Та печально смотрела на улицу и грызла репу.

Продолжение

Три дня Андрей просидел в комнате, выходил только принять душ и в туалет. Взял с собой в комнату чайник и бутылку с водой. Он проходил мимо Тани и не обращал на неё внимание. Она поначалу давала о себе знать, спрашивала о том, что приготовить, но Андрей говорил, что не голоден и просил не трогать его пока.

На четвертый день рано утром художник вышел из своей комнаты. Таня ещё спала. Он присел на диван рядом с ней. Рассматривал любимую, и ему захотелось срочно нарисовать её спящую.

Андрей подошел к своему рабочему месту, включил в гостиной свет, взял карандаш. Он смотрел на Татьяну и делал первые наброски. Потом стирал, потом делал наброски заново. Руки словно не слушались его. Художник не рисовал почти полгода.

В какой-то момент Андрей бросил карандаш и ударил по полотну.

Таня резко вскочила с дивана от шума, она испуганно, щурясь, огляделась и увидела художника.

– Андрюша, что-то произошло?

– Ничего, я разучился рисовать. Даже дети рисуют лучше меня. Ощущение, что это всё происходит не со мной. Хотел нарисовать тебя спящую, но ничего не получается.

Андрей схватился за голову и сел рядом с Таней. Она погладила начала гладить его по голове. Андрей прижался к груди Тани и заплакал:

– Танечка, милая, прости меня. Я как-то неправильно себя веду. Я вижу, ты пытаешься наладить со мной контакт, а я как ничтожество отталкиваю тебя.

– Андрей, ничего не говори про прощение. Тебе не за что его просить. Я понимаю, ты заболел и в таком состоянии многие хотят побыть в одиночестве. Я пыталась тебе напомнить про то, что тебе нужно было сдать анализы, но ты и слушать не захотел.

– О, нет, я не пойду ничего сдавать, всё почти прошло. Я чувствую себя ослабленным, но рядом с тобой у меня появляются силы. Знаешь, я жутко проголодался. Давай закажем что-нибудь.

Таня повеселела и произнесла:

– Я вечером приготовила ужин, надеялась, что ты выйдешь покушать.

Андрей покачал головой и произнёс:

– Извини, я не ем вчерашнюю еду. Никогда не готовил себе про запас. Только по факту. Поэтому давай закажем еду на дом.

Таня поменялась в лице, сердце бешено застучало.

– А что же теперь делать с приготовленным? – спросила она. – За ночь ничего не испортилось, можно всё согреть.

– Нет, нет, нет! Это исключено. Привыкай к моим правилам. Я понимаю, сложно так перестроиться, но с едой у меня такие правила. Я закажу всё сам, не беспокойся. Пока я буду решать вопрос с едой, не могла бы ты поменять мне постель? Я не хочу звать сегодня помощницу.

Таня начала чувствовать себя не в своей тарелке.

Она готовила ужин с таким воодушевлением, думала, что Андрей обрадуется её хозяйственности. И тут такое разочарование.

Таня встала с дивана и побрела в комнату Андрея. На душе скребли кошки. Ноги не слушались. В какой-то момент ей захотелось уйти из этого дома. Но куда? Возвращаться и жить с мужем под одной крышей ей не хотелось. Уйти к родителям – не вариант, там просто негде расположиться. Она начала задумываться о съёмном жилье.

Размышления прервал телефон, звонил Евгений.

– Таня, – произнёс он. – Ты обещала сегодня приехать. Я жду в 10. Ты сможешь? Я хочу оформить декретный отпуск.

– Да, да, конечно, я приеду, – пообещала Таня.

Но потом сказала:

– Нет, Женя, не приеду, Андрей заболел, я боюсь нанести вред твоему малышу. Извини, я не могу.

С тяжёлым сердцем Таня положила трубку.

История продолжилась так

Начало здесь

Спасибо, что читаете.

Фото любезно предоставлено питомником Alex Hoff

Пород собак существует великое множество, но среди них есть одна уникальная. Хранители умеют улавливать любую опасность, грозящую его хозяину. В некоторой степени все собаки на свете владеют этим даром, но у хранителей он стал отдельным, особым чувством. Псы-хранители могут быть самого разного вида и облика, размера и веса. И если с крупными псами-хранителями всё более-менее ясно – они и друзья и защитники, то мелким представителям этой породы приходится гораздо труднее! Поэтому, раз они не могут помочь хозяину защититься силой, то помогают своей хитростью и упорством!

Уважаемые читатели, представляю вашему вниманию Лиску. Она сородич Урсу, известному по книге “Пёс из породы хранителей”, но совсем небольшая по размеру. Не может серьёзно укусить, ударить или отогнать того, кто умышляет против её человека, и приходится ей для защиты хозяина использовать методы иные, возможно, более сложные, но тоже весьма и весьма действенные!

Начало

Предыдущая часть

Юлька злилась.

-Этот придурок совсем очумел! Что сложного-то в том, чтобы Варьку найти? Хотя… Эта такая курица, что могла кому-то номер и уступить, – Юля отродясь никому никогда ничего не уступала, поэтому такие поступки искренне и от души презирала. – Надо уточнить!

До Варвары она дозванивалась долго. – Да где эта дура? – шипела Юлька, в очередной раз прослушав длинные гудки. А Варвара была сильно занята, и даже увлечена!

-Лиса! Ты представляешь, сколько их тут? Это же какое богатство! – Варя, запыхавшаяся, разрумянившаяся, срезала отличные боровики и аккуратно укладывала их в большой пакет из продуктового магазина. – Вечно ведь как? Утром надо рано-рано встать, чтобы все грибы не собрали, и то идёшь по срезанным останкам! Да, я только не понимаю, как люди это делают? Ночью с фонарями ходят что ли? – она убрала прядку со лба тыльной стороной руки и увидела следующую семейку боровиков. – С ума можно сойти! Я столько никогда не видела! Буду сушить, – решила она.

-Я это не ем, конечно… Но, людям нравится. А раз и ей это нужно, значит, надо помочь! – и Лиска принялась помогать. Она выискивала грибы, и громко лаяла, приглашая Варю оценить её находку.

-Это стратегические запасы! – ахала Варвара, выгружая очередной пакет с грибами на крылечке дома. – Надо сфоткать, Кузе и родителям послать! Интересно, а где мой телефон?

Смартфон нашелся на поводке зарядного устройства. – Ого-го чего это Юля столько раз звонила?

Варвара набрала номер подруги и только открыла было рот, чтобы поздороваться, как услышала:

-Где тебя носит? Чем ты таким занимаешься, что меня игноришь?

-Грибы собираю… – растерялась Юля.

-Какие, нафиг, грибы?

-Белые… Тут их столько!

-Дура была, дурой и осталась! – выкрикнула Юлька. – Ты туда зачем поехала, малахольная?

-Отдохнуть, – доложилась Варвара.

-Так причём тут какие-то грибы? Тебя что должно интересовать? Мужчины!!! Ты туда поехала отвлечься от своего неудавшегося брака, отдохнуть перед разводом, роман завести, в конце-то концов!

-Зачем мне роман? – Варвара как-то отвлеклась от трагедий в жизни, подзабыла о Кузином предательстве, и теперь даже грибы как-то не так радовали… Не пошлёт она фотку Кузе! Они же будут разводиться! Но, роман ей и правда не нужен.

-Ты совсем идиотка? – разорялась Юлька. – Как это зачем? Клин клином! Так, значит, слушай мою команду! Ты сейчас же идёшь в ресторан, да, перед этим одень хоть что-то приличное! Так вот идёшь в ресторан и заводишь знакомства!

-Юль, я в ресторан на знакомства нипочем не попаду, – Варя вышла на крыльцо, вдохнула прохладный ветер, пахнущий озерной водой и концентрированной компанией белых грибов, и как-то успокоилась.

-Это ещё почему?

-Потому, что я на острове! – Варвара даже рассмеялась от удовольствия. – И тут сильный ветер, плыть опасно. Мне ради каких-то там знакомств жизнью рисковать неохота, они того не стоят.

Юлька редко попадала в ситуации, когда у неё пропадал дар речи. Но, в этот раз она заткнулась на довольно-таки продолжительное время, правда, тут же взяла реванш, разоравшись так, что её, в принципе, и без услуг мобильного оператора можно было бы услышать.

-Дура! Клиническая идиотка! Какой остров, какой ветер? Где ты вообще?

-Чего ты так переживаешь? У меня вип коттедж на собственном острове, – Варя с удовольствием обернулась на дом. – Да ещё и собака у меня тут появилась.

-Какая собака? Нет, я с тобой с ума сойду! Рассказывай! – потребовала Юлька. А выслушав, заявила:

-Значит, так, от собаки ты немедленно избавляешься, когда ветер утихнет, плывешь на берег и требуешь, чтобы тебя поселили в номере!

Лиска слышала разговор отлично. Голос мерзкий, противный. А после слов о том, что от неё надо избавиться, Лиса попросту задрожала мелкой дрожью. – Нет, не надо, пожалуйста. От меня совсем недавно уже избавлялись! – тихо заскулила она. Варя каким-то удивительным образом сквозь приказы Юльки, расслышала этот безнадёжный, жалобный скулёж, и, обернувшись, глазам не поверила. Лиса согнулась, съежилась, заложила уши к затылку, хвост поджался под живот… – Пожалуйста, не надо!

Варя совершенно не собиралась собаку заводить, потому что мечтала всю жизнь о кошке. А с некоторых пор не просто о кошке, а о донском сфинксе. Увидела на выставке и никак не могла забыть. И Кузе намекала, и уже впрямую сказала… Короче говоря, собака в планы не входила никак! Когда она спасла Лису, то решила, что найдёт её хозяев. Ну, не может такого быть, чтобы такая изумительно умная собака была бесхозной! После вчерашнего разговора с продавщицей, уверенность в этом отвалилась как хвост у головастика, но Варя решила, что отпуск у неё только начался и о том, что делать с Лисой, она подумает позднее. Ну, пристроит кому-нибудь. Наверное. А вот сейчас, под визг любимой подруги детства о том, что от собаки надо срочно избавиться, увидела она как выглядит тоска. Настоящая тоска, щедро приправленная страхом и полной безнадёгой.

-Эх, не судьба мне кошку завести… – машинально сказала она.

-Чего? Чего ты там бормочешь? – ярилась Юлька. – Ты поняла, что должна делать?

-Нет, не очень. Как ты себе представляешь от собаки избавиться? – Варя увидела, что Лиска начинает дрожать уже крупной дрожью, и присела рядом, погладила и улыбнулась ей. Лиса совершенно осмысленно склонила голову на бок.

-Да пофиг как! Как хочешь!

-А знаешь… Я никак не хочу! – вдруг решительно заявила Варя и даже зажмурилась от собственной решимости. – И не буду я от неё избавляться! Я её с собой заберу. Будет моя собака!

-Че-го? – Юлька так опешила, что слово у неё разломилось пополам и вышло, что она его произнесла по слогам. – Что ты сейчас там сказала?

-Ты слышала. И не ори на меня. И никуда я не поеду отсюда, мне тут нравится. И романы мне не нужны! – Варвара понимала, что всё это звучит как декларация независимости, и вообще-то будет иметь далеко идущие последствия в виде грандиозных скандалов. Нарастающий в смартфоне визг заставил её быстренько сбросить звонок. А потом, трусовато поёжившись, и смартфон выключить.

-Ой, что будет, что будет! Она меня слопает, когда доберётся! Характер у неё такой… Уххх, какой. Да что ты так дрожишь-то, то перестала, а то опять колотишься?

-Да как же мне не дрожать… Ты же меня себе берешь? Ты же не бросишь, да? Ты меня с собой увезёшь? – Лиска от волнения стоять на месте никак не могла, подпрыгивала, дрожала, вертелась, а потом просто метнулась на руки Варе, и замерла, сунув нос ей под локоть.

-Бедная ты моя… Это ты всё переживала, что я тебе тут оставлю? – Варе даже стыдно стало за своё легкомысленное отношение к такой важной проблеме. – Прости меня, я не знала, что ты так всё понимаешь.

-Конечно, понимаю… Ты раздумывала, а потом решила отложить этот вопрос. А я надеялась, что тебе переубежу… Переубежду… Тьфу, – фыркнула Лиска, не доставая голову, – Уговорю меня не бросать.

-Так, значит, надо будет уточнить, как тебя на поезде везти, как билет купить, и прививки, наверное, надо. Ну, это я выясню. А сейчас, давай-ка мы с тобой с грибами закончим, и моим родителям пришлём фото моей добычи. Грибы и собака!

Варвара говорила бодро, только вот руки дрожали. Так она не любила, когда на неё орут, просто слов нет! Сразу же начинало колотиться сердце, трястись руки, поджилки под коленями. Дома родители почти никогда не ругались. Кузьма…

-С ним и поругаться-то не вышло, придётся сразу разводиться! – она села рядом с кучей благоухающих белых и заплакала. – Понимаешь, мне вот Юлька говорит о романе… Да мне даже подумать о ком-то противно, неприятно! У меня же муж есть. Не, я понимаю, что он сам мне изменил, и это предательство, и прощать нельзя, и дальше только хуже будет, но не могу я сейчас о ком-то другом думать! Может, когда разведусь и смогу… А Юлька за меня всегда переживает, злиться начинает, кричать. Ой, небось, она так сейчас вопит… – Варвара с опаской покосилась на выключенный смартфон, словно он мог сам по себе ожить и выпустить наружу рвущийся сквозь пространство Юлькин вопль.

-Ладно, пошли за грибами! Что уж тут… Повопит и перестанет… наверное! – оптимизм Варвары был слабенький и неустойчивый, он покачивался на тонких лапках, и был готов пасть под наплывом дурных предчувствий о грандиозном скандале с подругой детства, но как только Варя попала на очередную поляну с грибами, все эти размышления растворились в настоящем охотничьем азарте!

-Вот, вот тут! Иди, я нашла!!! – лаяла Лиска, стоя над очередной семейкой крепеньких белых с бархатистыми и прохладными шляпками. А сама размышляла над тем, как изменилась её жизнь, и как надо будет менять жизнь хозяйки. – Теперь уже точно хозяйки! – порадовалась Лиса. От радости хвост сам по себе завилял с удвоенной силой и Лиска строго на него покосилась. – Только вот эта визгливая пакость мне очень уж не нравится. Я сразу заподозрила, что что-то тут не так!

Юлька действительно орала, да ещё как! Только вот толку от этого было немного… – Ах, ты дура никчёмная! Ишь ты… Решила она… Собака ей нужна, а роман нет, и никуда она с острова не уедет! Погодите-ка… С острова? – вопли закончились, словно её выключили. – А вот это уже очень даже интересно!

Через полминуты Юля уже звонила Валентину.

-Валька, я обнаружила, где эта малахольная! – Валентин необдуманно подхватил смартфон, не сфокусировавшись на экране, и теперь голос родственной бензопилы терзал его уши.

-Не ори! Голова болит! – простонал Валентин. Он ещё успел подумать, что любой нормальный человек в похмелье имеет право на снисхождение. Хоть на какое-то! Но, визг раздался снова, и иллюзии о том, что Юлька вообще в курсе, что такое это самое снисхождение, растворились как кубики льда, брошенные в бокал… Сколько вчера их было, этих бокалов?

-Ты, ты что напился?

-Нееет, – голос умирающего лебедя разжалобил бы любого, кроме пары человек, с одной из которых он сейчас и разговаривал. Вторым была его матушка…

-Вот и хорошо. Тогда слушай. Варька на каком-то острове, от пансионата, где ты сейчас находишься, там построен дом. И ты туда поедешь!

-Зачем? – он не успевал за Юлькой даже в лучшие времена, а сейчас он безнадёжно завяз на каком-то доме от пансионата…

-Затем, что ты должен её в себя влюбить! Вот баран! Ты точно не пил?

-Сегодня? Нееее! – открестился Валентин, горько жалея о том, что сказал правду.

-Понятно, значит вчера! – логика в Юлькиных рассуждениях присутствовала всегда!

-Да, ну тебя! Не поеду я на этот остров. Тем более, что сейчас тут такой ветер… – Валентин нашел повод послать Юлькины идеи куда подальше и сразу приободрился.

-Да-что-ты? – пропела родственная ехидна. – Ну-ну… Тогда я звоню тётушке и говорю, что ты напиваешься в гостинице вместо того, чтобы заняться тем, ради чего и приехал. А ты свою мать знаешь…

Вот уж кого Валентин знал отлично, так это собственную матушку. Пришлось делать над собой усилие, утихомирить Юльку, привести себя в порядок и отправиться на поиски плавсредства.

-Неее, да ты чего, мужик? Ветер какой, не, даже не думай! Да и вообще, остров пансионата, директор жуть как не любит, когда туда просто так ездят! – объяснял ему бодрый дедок. – С этим Максимом Иванычем у нас связываться не рискуют!

Валентину было наплевать! Если на одной чаше весов ветер, волны и неведомый ему директор пансионата, а на другой – мать и Юлька, то, ему, Валентину, заверните, пожалуйста, первое!

Через пару часов он нашел безбашенного рыбака с моторкой, который согласился его отвезти на остров и вернуться вечером.

-Не знаю уж, чего ты сюда прёшься, но если увидишь Максима, имей ввиду, что я тебя сюда не привозил! Ты сам приплыл, лично! Понял? – рыбак с сомнением хмыкнул и отбыл от причала.

Валентин осмотрелся. Дом как дом. На крыльце гора, просто горища грибов, никакой девицы нет и в помине!

Шум Варвара услышала издалека. Да ветер шумел, но треск от моторки она отлично различила. – О! Похоже, нам с тобой привезли обед. Пошли встретим? – Варвара несла очередной пакет с грибами, Лиска радостно крутилась рядом, и вдруг насторожилась и рванула вперёд. Лай, чьи-то вопли и громкий всплеск заставили Варвару поторопиться к берегу.

На досках подпрыгивала Лиска. Она лаяла и рычала на что-то в воде.

-Сумка какая-то… На обед не похоже. Максим мне сказал, что сюда никому кроме сотрудников плавать нельзя! – Варвара опасливо подошла поближе.

-Да уберите вы свою шавку! – визгливый голос звучал из-под досок причала. За край досок схватились руки, и Лиска зашлась в лаё. – Фу, отстань, отвяжись! Чего ты пристала? – парень даже не сознавал, насколько его интонация ему не шла! На вид герой каких-нибудь приключенческих фильмов, просто мечта романтически настроенных особ. Красавец, благородный загар, широченные плечи и со всем этим ноющий голос с капризными интонациями. – Уберите! Я собак боюсь!

Варвара было струхнула, но покосившись на Лиску, решительно расправила плечи:

-Вас сюда, по-моему, никто не звал, а собака моя, и живёт тут! Чего это я её должна убирать? И вообще, кто вы такой и что тут делаете?

Продолжение