Я стираю на майдане

Женщина и война. Согласие Екатерины Луганской получено.
Основано на реальных событиях.
Так случилось, что в июле мы решили остаться в Луганске. У меня была работа, нигде нас никто особенно не ждал и, самое главное, нас держал свой дом, который мы любим. А бросить частный дом, уехать – это купить билет в один конец. В первую же неделю в так вот оставленный на нашей улице дом влезли, выставив окно, и дочиста вынесли всё. Ну и ещё мы наивно верили, что ничего ТАКОГО страшного быть не может. Был кое-какой запас продуктов, заполненная морозилка и уверенность, что всё будет хорошо. Конец июля и август мне не понравились. Наш запас продуктов в морозильной камере испортился в первую же неделю из-за того, что не было света. Наша скважина и насос оказались непригодными в условиях отсутствия электричества, а ручника у нас не было. За 63 дня без света мы израсходовали весь запас свечей, который у нас был – плавающие, ароматические, декоративные. 63 дня без света и связи, 48 дней без воды, полдня без газа. И всё можно было бы пережить, если бы не постоянные, пугающие и изнурительные обстрелы. Мама и мой полуторагодовалый ребёнок бегали в погреб. Захар научился сам в него спускаться. Сказала бы, что это трогательно, но от этих новых его навыков больше хотелось плакать.
По ночам мы лежали на полу, накрывая Захара собой. Лежали и каждый молча думал: если попадёт снаряд, пусть только в меня…
Забавно, что самыми приспособленными оказались наши соседи, у которых и в лучшие времена не было газа. Через день мы ходили к ним за водой. Узнавали новости. От них услышали, что в центре города раздают помощь детям. Два дня я решалась – идти или нет, боролась с чувством стыда. Потом, робко, мучимая совестью всё-таки пришла в центр и увидела такую очередь…. Я была девяностой. Ждала в очереди 4 часа. Узнала, что это товар из Метро, в котором от попадания снаряда начался пожар. Получила подгузники, детское питание, игрушку. Ушла домой такой счастливой, что и передать нельзя. Домой шла пешком, было уже после полудня, и транспорт не ходил. Пока шла, меня обогнала только одна машина с автоматчиками. Два часа пешком под грохот снарядов с пачкой памперсов в руке, но моё счастье не притупилось.
В конце августа на двери университета, в котором я работаю, вывесили карандашное объявление о собрании трудового коллектива. Как же все были рады! Помню густую седину на давно не крашеной голове одной коллеги. Каждый рассказывал, как провёл это лето. Спасала ирония. Коллектив заметно поредел. Кто-то ещё ехал, кто-то обещал вернуться. Перед нами выступила Леся Лаптева, министр образования, обещая свет и воду, чай и питание. Свет и воду действительно дали в течение месяца. Зарплату за сентябрь мы получили прямо перед выборами в конце октября. На следующий день после зарплаты перед трудовым коллективом выступил Плотницкий. Это была самая ожидаемая и самая счастливая зарплата… Мы стояли в очереди два дня, получили её с третьей попытки, после стольких часов на улице под почтой, но это были самые счастливые деньги. К слову сказать, и единственные. Больше зарплат мы не получали. Новый «народный» ректор. Большинство деканов новые. Руководящий состав чётко поделился на тех, кто преподаёт в Северодонецке и тех, кто остался здесь. Особенных изменений в учебном процессе я не вижу. Переходим на российские стандарты. В срочном порядке переводим всю документацию на русский язык. До Нового года мы пытались сосчитать оставшихся студентов. Из прошлогодних 15 студентов в группе реально обучается 2 – 3 человека. Первый курс набрали рекордно – с символическими экзаменами и только на бюджет. Для многих это единственный шанс изменить свою жизнь, получить желаемое образование. Среди первокурсников много ополченцев, попадаются среди студентов и психически больные. Энтузиазм работать заметно притупился – зарплату не обещают совсем. Для меня, признаться, это загадка – за что люди живут, за что ездят на работу. Чувство, что у нас сейчас полноценно работает только рынок – там можно найти всё. Супермаркеты работают до 17:00, транспорт ходит до 19:00, комендантский час. Город тёмный, фонари не горят. А вечерами город вымирает. Дни рождения отмечаются с утра, чтобы гости успели добраться домой.
Резко поменялся смысл жизни. Многое из того, что мне было доступно и нравилось раньше, сейчас невозможно. Я радуюсь запасу продуктов и электричеству. Заряжаю телефоны «впрок», стираю и глажу в первую очередь, мою посуду сразу после еды, пока есть вода и свет. Вместе с географическим разделом территории прошёл ещё один раздел, невидимый и внутренний. Друзья, оказавшиеся по ту сторону баррикад, оказались там не только географически. Мой надёжный, многолетний друг в сердцах написал мне на днях: «Твои вещи и деньги нужно отдать беженцам, ты работаешь на террористов». И я чувствую, что такие объяснения будут не только с ним. Разговоры о политике начинаются почти сразу. По нашему телевидению только российские телеканалы. Машины без номеров, люди с оружием, машины с зенитками, закомуфлированные известью. Российская вакцина для детской прививки… Новости о раненных и погибших. Звонки родственников и заверения, что с нами всё хорошо…
На нашу улицу до сих пор не вернулись все уехавшие. По вечерам пустынно и странно. С остановки возвращаюсь в кромешной тьме. Моя одинокая тётушка-пенсионерка начала ходить в социальную столовую. Шесть кусочков хлеба, макароны с видимостью тушёнки или манная каша на воде. Можно взять с собой на троих, никто не проверяет. Контингент посетителей столовой разный, главное – не стесняться. А смысл стесняться – последняя пенсия была в июне.
При встречах с друзьями делимся советами, кто что готовит. Кто-то варит сало, кто-то ест свеклу. Очень важна ирония при всём этом, умение посмеяться над собой. После ночных обстрелов традиционные смс-ки от друзей: «Вы как?» И неожиданная помощь от тех, от кого её совсем не ждал.
Мне казалось, что рядом с нами не самая лучшая школа. Я думала, что не хотела бы её для своего сына. В неё попали дважды. Наверное, восстанавливать дорого. Стоит без стёкол. Смотрит прорехами в стенах в зимнее небо.
…Мама до сих пор кричит во сне «Убивают». Утром я не рассказываю ей этого, а сыночек не может оставаться сам вообще. Наше эхо войны. И самый большой и странный вопрос – как дальше. Не помню, чтобы меня это занимало раньше.
“Екатерина”
Источник
Оригинал одного из граффити на улице Грушевского, которые были уничтожены в 2017 году (Фото: Фото zeft.in.ua)
Несколько участников противостояния были задержаны, но вскоре отпущены полицией. Это уже не первый случай общественных протестов из-за попыток открыть кафе и рестораны в Доме профсоюзов.
НВ рассказывает о подробностях инцидента и напоминает о других скандалах последних лет, вспыхнувших вокруг символов Революции достоинства и мест гибели людей в ходе событий зимы 2013-2014 годов.
Рестораны и кафе в Доме профсоюзов
В день пятой годовщины начала Революции достоинства, 21 ноября 2018 года, в Доме профсоюзов на главной площади Киева открыли ресторан быстрого питания KFC (Kentucky Fried Chicken) – сеть специализируется на блюдах из жареной курятины.
Фаст-фуд открылся на первом этаже обновленного здания, которое существенно пострадало из-за пожара в феврале 2014 года. Тогда в Доме профсоюзов размещался штаб активистов Майдана и один из медпунктов. Огонь охватил здание в ночь на 19 февраля, во время наиболее ожесточенного противостояния “майдановцев” с правоохранителями. Большинство людей, включая раненых, из здания удалось эвакуировать, однако впоследствии на этажах были найдены несколько обгоревших тел.
С тех пор продолжалась реконструкция здания – лишь весной 2018 года с Дома профсоюзов сняли баннер, закрывавший его обгоревший фасад. А теперь в нем появился фаст-фуд.
Уже к вечеру 21 ноября возле нового заведения собрались активисты, считающие морально недопустимым его открытие – прежде всего члены праворадикальной организации С14. Они разрисовали стены ресторана надписями (People died here – “Здесь погибли люди”; “Где ваша совесть?”, “Где ваше достоинство?”).
Прибывшая на акцию полиция, по словам протестующих, задержала около семи человек. Кроме того, адвокат Маси Найем, приехавший к Дому профсоюзов по просьбе своего клиента – координатора С14 Сергея Мазура – заявил, что полицейские применили против него спецсредства.
“Полиция решила тянуть участников акции в машину патрульной полиции. Я попросил этого не делать. Началась толкотня и полицейские пшикнули мне в лицо газовым баллончиком. Попали мне в лицо и глаза. Будем писать заявление”, – рассказал Найем.
У Києві біля Будинку профспілок члени праворадикальної організації С14 влаштували акцію проти відкриття кафе, є затримані pic.twitter.com/PlC4SeBtrW
— Hromadske.UA (@HromadskeUA) 21 ноября 2018 г.
На следующий день пресс-секретарь киевской полиции Оксана Блищик заявила, что все задержанные были вскоре освобождены. “Установили анкетные данные, отобрали объяснения и отпустили”, – сказала она.
Кроме того, столичная полиция начала служебное расследование по факту применения слезоточивого газа и призвала решать вопрос о функционировании ресторана “в правовом поле”.
За последние пять лет вокруг Дом профсоюзов уже несколько раз разгорались подобные скандалы. Осенью 2015 года рядом со зданием пытались открыть ресторан сети L’kafa (пристройка по адресу Крещатик, 16 вплотную примыкала к Дому профсоюзов). Тогда активисты и многие представители общественности также выступили против, в то время как собственники заведения утверждали, что его местонахождение не имеет связи с расположением штаба Майдана.
От причастности к его открытию открестились как киевская мэрия, так и Федерация профсоюзов, которая управляет зданием. После скандала кафе закрыли, однако позже на его месте появилось еще несколько заведений.
В марте 2016-го там повесили вывеску Кафе на Майдане. Открыться оно не успело – на фоне новой волны протестов столичные власти признали заведение и его вывеску незаконными.
Шутки с таким названием [речь о кафе Каратель] и тематикой неуместны – идет война и гибнут люди. Немного перешутили
Однако в апреле 2016-го в здании таки открыли кафе-клуб Каратель, которое позиционировало себя как место встреч ветеранов АТО – его меню и атрибутика были разработаны в соответствующем стиле (блюда под названием “ополченцы-гриль” и “вежливые люди”), стены декорировали камуфляжем и маскировочной сеткой, а внутри расположили “парковку для рабов” с наручниками и ошейником.
Этот ресторан раскритиковали не только за месторасположение, но и за неуместный юмор. “Это попытка подражания львовскому ресторану Криївка, но там больше самоиронии. Сейчас же шутки с таким названием и тематикой неуместны – идет война и гибнут люди. Немного перешутили”, – говорил тогда политолог Владимир Фесенко.
В июле 2016-го, спустя несколько месяцев работы клуба Каратель, столичная власть решила закрыть его и демонтировать пристройку к Дому профсоюзов, в которой расположился ресторан – ее признали незаконной. Во время демонтажа произошли столкновения и потасовка между противниками кафе и группой людей, выступивших против его закрытия. Народный депутат Семен Семенченко, тогда заявлял, что последних привезли из Луганской области и заплатили по 1 тыс. грн, чтобы они защищали заведение. В итоге из здания их вывели правоохранители.
Демонтаж кафе Каратель:
Ресторан на аллее Героев Небесной Сотни
В 2017 году вопросы вызвало открытие еще одного ресторана в центре Киева – в этот раз на аллее Героев Небесной Сотни. Ранее она была частью улицы Институтская и 19-20 февраля 2014 года именно здесь от пуль правоохранителей погибли десятки активистов Революции Достоинства, преимущественно безоружных. Те дни стали переломными для Майдана – два дня спустя президент Виктор Янукович сбежал из страны.
Ресторан Pesto заработал на открытой площадке ТРЦ Глобус над аллеей Героев Небесной Сотни. Одним из первых свое возмущение высказал Владимир Вятрович, руководитель Института национальной памяти.
“Кафе с видом на кладбище. На аллее Героев Небесной сотни нет их могил. Но большинство из них погибли именно здесь, на этой улице. Об этом напоминают кресты и фото вдоль дороги. Теперь на них можно любоваться с террасы Pesto Cafe, вкусно приправляя увиденное блюдами итальянской кухни. Недавно пролитая здесь кровь не портит аппетита настоящим гурманам”, – написал Вятрович.
Тем не менее, ресторан работает на аллее до сих пор.
Уничтоженные граффити Революции достоинства
В первые дни сентября 2017 года на улице Грушевского в Киеве, где погибли первые двое активистов Евромайдана, исчезла самая известная серия граффити времен Революции достоинства. Рисунки изображали трех украинских писателей-классиков с атрибутикой событий Майдана и яркими цитатами: Тараса Шевченко (“Вогонь запеклих не пече”), Ивана Франко (“Наше все життя – війна”) и Лесю Украинку (“Хто визволиться сам, той буде вільний”).
Собственник магазина Игорь Доценко призвал “не возносить трафаретное искусство в ранг произведений”
Граффити стерли с фасада мебельного салона Эмпориум. В ответ на общественное возмущение в соцсетях, вызванное этим шагом, собственник магазина Игорь Доценко призвал “не возносить трафаретное искусство в ранг произведений”. Он назвал граффити “типичным стрит-артом, который время от времени удаляют коммунальные службы”.
“Для желающих купить революционную трафаретную “живопись”, заходите на любой лубочный базар, там есть все варианты Леси, Вани и Тараса, любого размера и формы, – написал Доценко. – Так что успокойтесь и не делайте бурю в стакане”.
Однако протест против его действий быстро выплеснулся из виртуального мира соцсетей в реальный. Уже на следующий день после того, как граффити исчезли, активисты разбили двери магазина, забросали его яйцами, подожгли шины у его стен и разрисовали окна мебельного салона протестными надписями (“Тут був Майдан, і він тут буде вічно!”, “Повага до історії”, “Не зітреш нас”). Магазину Эмпориум пришлось закрыться.
Скандал перерос в политический. Министр культуры Украины Евгений Нищук назвал уничтожение граффити “недопустимым и недальновидным”, а глава Института национальной памяти Владимир Вятрович подал обращения в полицию и Генпрокуратуру Украины. Он напомнил, что уничтоженные граффити были признаны “памятниками истории” и такие действия должны караться согласно ч.2 ст.298 Уголовного кодекса (“умышленное незаконное уничтожение, разрушение, повреждение объекта культурного наследия или его части”).
Уничтожение граффити на Грушевского: Институт нацпамяти готовит обращение в полицию и Генпрокуратуру
Минкульт и киевские власти пообещали восстановить изображения. Готовность вновь нанести граффити выразил и их автор – социальный художник-аноним, называющий себя Sociopath.
Однако в итоге в октябре 2017 года копии рисунков на том же месте выполнили другие художники в сотрудничестве с общественной организацией Новый огонь. Автор оригинальных граффити, стрит-арт художник Sociopath резко раскритиковал эту акцию, назвав новые рисунки “пятнами, не имеющими ничего общего с настоящими революционными символами”.
В мае 2018-го Sociopath разместил в своем Facebook видео, которое ему прислали – на нем неизвестный наносит краской из баллончика слово Fake (“фальшивка”) на каждый из трех рисунков.
Вандалы разрисовали знаменитые граффити на Грушевского в Киеве
Конкурс снайперов
В нынешнем году накануне Дня достоинства и свободы, которые последние четыре года Украина отмечает 21 ноября, Киевская городская госадминистрация обнародовала список “тематических мемориальных, торжественных и культурных мероприятий”, приуроченных к дате.
В этом списке фигурировал и юношеский конкурс Снайпер столицы – 2018 – городские военно-спортивные соревнования по огневой подготовке. В сообщении КГГА уточнялось, что состязания проведут среди воспитанников учебных заведений столицы.
Такой способ отметить годовщину Революции достоинства и почтить память людей, погибших в ходе событий зимы 2013-2014, вызвал множество вопросов у общественности. Ведь большинство жертв силового противостояния с правоохранителями погибли в центре Киева 19-20 февраля именно от пуль снайперов.
“Какой-то бред”, – прокомментировал в Facebook озвученный КГГА план мероприятий главный редактор Радио НВ Валерий Калныш. Свое возмущение высказали и многие другие пользователи соцсетей.
Реагируя на всплеск возмущения, столичные власти заявили, что конкурс Снайпер столицы – 2018 включили в список мероприятий ко Дню достоинства и свободы по ошибке. Мол, соревнования на самом деле посвящены Дню защитника Украины (14 октября) и Дню Вооруженных сил Украины (6 декабря) – “с целью военно-патриотического воспитания и популяризации среди учащихся спортивно-технических и прикладных видов спорта”. В киевской мэрии также уточнили, что конкурс снайперов ежегодно проходит в октябре-декабре, и в этом году его третий этап выпал на ноябрь – из-за чего мероприятие “ошибочно” попало в список приуроченных к годовщине Революции достоинства.
Источник
Ïîõîæèå ïîñòû
Íà ïðèìåðå ñâîèõ äåòåé (12 è 4 ãîäà) ÿ ïîíÿëà, ÷òî ñîâåðøåííî íå âàæíî, ×ÒÎ ÈÌÅÍÍÎ òû ãîâîðèøü, íàìíîãî âàæíåå ÊÀÊ òû ýòî äåëàåøü.
Ó íàñ â ñåìüå íå ïðèâåòñòâóþòñÿ áðàííûå ñëîâà, ñòàðàåìñÿ èõ èçáåãàòü è äåòÿì â ëåêñèêîíå òàêèì ñëîâàì íå ïîçâîëÿåì çàêðåïëÿòüñÿ. Íî äâóì ïàöàíàì êàê-òî ðóãàòüñÿ íàäî, è ÿ çàìåòèëà ñî âðåìåíåì, ÷òî ðóãàþòñÿ îíè äðóã íà äðóãà âåñüìà îðèãèíàëüíî. Òàê, ñëîâà “ëîøîê-ïåòóøîê”, “ïóñüêà” âûçûâàþò äàëåêî íå ëó÷øèå ýìîöèè. Íî ñàìîå ñòðàøíîå ðóãàòåëüñòâî äëÿ ìëàäøåãî «áóòûëêà íà ãîëîâå!». Ïîíÿòèÿ íå èìåþ, îòêóäà âçÿëàñü ýòà ôðàçà, íî íè îäíî äðóãîå ñëîâî èëè èõ ñî÷åòàíèå íå âãîíÿåò ðåáåíêà â òàêîå îò÷àÿíèå, êàê ýòà «áóòûëêà». Ïðè÷åì ïðîèçíîñèòñÿ ýòî ñ íåêîòîðûì ïðåçðåíèåì, æåñòêî ïðîãîâàðèâàÿ ñëîâà: «Áó-òûë-êà íà ãîëîâå!» È âñå! Ñëåçû, âîïëè, æàëîáû, ìàìà ïîæàëåé!
Ñî âðåìåíåì è íåêîòîðûå äðóãèå ñëîâà ó äåòåé ïðåîáðàçîâàëèñü. Òàê, î÷åíü ïëîõî «áóòûëü÷àòî», ãëóïûé «áóòûëêà». À íå òàê äàâíî ìû óâèäåëè îáëèê íàøåãî äåòñêîãî ðóãàòåëüñòâà.
Òåïåðü â íàøåé ñåìüå õîòÿ áû çíàþò, êàê âûãëÿäèò ýòà ñàìàÿ “áóòûëêà íà ãîëîâå”????
Divergent Mama:
Ìîè äåòè ñòàëè óáèðàòü ïî îäíîé áóêâå èç ðóãàòåëüñòâ, ÷òîáû ìîæíî áûëî áåçíàêàçàííî îáçûâàòü äðóã äðóãà.
Íó à ÿ ðåøèëà äîáàâëÿòü ïî îäíîé öèôðå ê ïàðîëþ Wi-Fi, ïîêà îíè íå áóäóò äîáðåå äðóã ê äðóãó.
Âàø õîä, óêè.
Êèðüÿíîâà À.Â
Îäíà äåâî÷êà áûëà êðàñèâåíüêàÿ.
È óìíåíüêàÿ. È ðîäèòåëè ðàäîâàëèñü è ëþáèëè åå. Òîëüêî ïîòîì ñ äåâî÷êîé ñòàëî íåõîðîøåå ïðîèñõîäèòü: îíà ñèëüíî ðàñïîëíåëà. Åé ïÿòü ëåò áûëî, íî îíà ñòàëà âûãëÿäåòü, êàê ìàëåíüêàÿ òîëñòàÿ òåòåíüêà. È ãëàçèê ñòàë êîñèòü. È çàèêàòüñÿ îíà íà÷àëà. È ñïàòü ïåðåñòàëà. È èíîãäà ñòàëà ïèñàòüñÿ ïî íî÷àì.
Ðîäèòåëè î÷åíü ïåðåæèâàëè, ïîêàçûâàëè äåâî÷êó âðà÷àì, ëå÷èëè, è äàæå ñúåçäèëè ê áàáóøêå îäíîé â äåðåâíþ. Áàáóøêà ñêàçàëà, ÷òî ó äåâî÷êè “èñïóã”, òàêîé íàðîäíûé äèàãíîç. È ÷òî-òî øåïòàëà, âîäè÷êè äàëà – ñòàëî ïîëåã÷å, à ïîòîì ñíîâà âñå íà÷àëîñü. È ìàìà ñ ïàïîé ëîìàëè ãîëîâó: êòî ìîã èñïóãàòü Òàíå÷êó? Çëàÿ ñîáàêà? Ñîñåäêà ãðóáàÿ, Ìàðüÿ Èëüèíèøíà? Ìîæåò, äåäóøêà ñòðàøíîå ðàññêàçàë, è íå ïðèçíàåòñÿ ñåé÷àñ? Êòî “èñïîðòèë” äåâî÷êó, äà òàê, ÷òî ïðèøëîñü îòêàçàòüñÿ îò ôèãóðíîãî êàòàíèÿ, îñòàâèòü òîëüêî ìóçûêó, àíãëèéñêèé è íåìåöêèé ÿçûê, ðèòìèêó, òàíöû è áûñòðîå ÷òåíèå?
Ôèãóðíîå êàòàíèå îñîáåííî æàëêî, íî äåâî÷êà óæå è õîäèëà ñ òðóäîì èç-çà âåñà, çàäûõàëàñü… À ïîòîì çëàÿ ñîñåäêà, Ìàðüÿ Èëüèíèøíà, ïîñòó÷àëà âå÷åðîì â êâàðòèðó è ãîâîðèò: “Ìû ñ ñîñåäÿìè íàïèñàëè íà âàñ çàÿâëåíèå â ïîëèöèþ. Åñëè âû íå ïðåêðàòèòå îðàòü è øâûðÿòü òÿæåëûå ïðåäìåòû, ïóñòü âàñ ó÷àñòêîâûé íàêàæåò!”. È ñóïðóãè èñêðåííå èçóìèëèñü. Îíè íå îðàëè! Îíè ïðîñòî èíîãäà ññîðèëèñü. Ìàëåíüêèå ðàçìîëâêè. È íåìíîãî äðàëèñü. È íåìíîãî êèäàëèñü ïðåäìåòàìè, íî íå òÿæåëûìè: òàðåëêè òàì, ÷àøêè, äèâàííûå ïîäóøêè. Íó, ñòóëüÿ èíîãäà, íî ðåäêî. Äà è äðàëèñü íåäîëãî, ñðàçó ìèðèëèñü – òàêîé ó íèõ áûë ñòðàñòíûé èòàëüÿíñêèé òèï îòíîøåíèé. Ïîìèðÿòñÿ è âåäóò Òàíå÷êó çà ðó÷êè, óëûáàÿñü, íà çàíÿòèÿ. À Òàíå÷êà áîðìî÷åò ÷òî-òî, çàèêàÿñü, è ãëàçêè êîñÿò. È íîæêè ïîëíûå çàïëåòàþòñÿ. Õîòÿ â öåëîì âñå âåäü õîðîøî? Ðîäèòåëÿì è â ãîëîâó íå ìîãëî ïðèéòè, ÷òî ðåáåíîê âñåðüåç âîñïðèíèìàåò øóòëèâûå êðèêè: “ß òåáÿ óáüþ, êîçåë” è âñå òàêîå. È äðîæèò â ñâîåé ïîñòåëüêå îò óæàñà, à íàäïî÷å÷íèêè âûðàáàòûâàþò â îãðîìíûõ êîëè÷åñòâàõ ãîðìîíû ñòðåññà… Òàê ÷òî èñïóã áûë. Ïîñòîÿííûé èñïóã è òðåâîæíîå îæèäàíèå. È ëå÷èòüñÿ ïðèøëîñü ñóïðóãàì, ïåðåñìàòðèâàòü ñâîå óäèâèòåëüíîå ïîâåäåíèå. È äåâî÷êà âûçäîðîâåëà. È âìåñòî áûñòðîãî ÷òåíèÿ ìåäëåííî ÷èòàåò ñêàçêè ñ Ìàðüåé Èëüèíèøíîé, êîòîðàÿ ñòàëà ÷àùå çàõîäèòü è îêàçàëàñü âïîëíå ïðèÿòíîé ñòàðóøêîé, áûâøåé ó÷èòåëüíèöåé.
Òàê ÷òî èíîãäà ïðè÷èíà íå â çëûõ ëþäÿõ èëè ñîáàêàõ; ïðè÷èíà â ðîäèòåëÿõ – èìåííî îíè ìîãóò ðåáåíêà íàïóãàòü è ðàññòðîèòü åãî çäîðîâüå. È ëå÷èòü íàäî èìåííî èõ… Èëè – ïåðåâîñïèòûâàòü.
Îá ýòîé ñèòóàöèè ìíå ðàññêàçàëà êîëëåãà íà ðàáîòå.
Äåéñòâóþùèå ëèöà: íåïîñðåäñòâåííî ñàìà êîëëåãà (îáçîâåì åå äëÿ óäîáñòâà Èðèíîé), åå òðåõëåòíèé ñûíèøêà è ñëåãêà âðåäíàÿ ñâåêðîâü, ïåðèîäè÷åñêè ãîñòÿùàÿ ó íèõ.
Ïðåàìáóëà: ïåðèîäè÷åñêè ìàìà ìóæà íóäíî è äîëãî âûíîñèò Èðå ìîçã íà òåìó, ÷òî îíà íåïðàâèëüíî âîñïèòûâàåò ñûíà. Èíîãäà, êîíå÷íî, ìóæ ñïàñàåò. Îí áåç îñîáûõ öåðåìîíèé ìàìåíüêó îòñûëàåò ñìîòðåòü ñåðèàëû, íî ñóïðóã íå âñåãäà îêàçûâàåòñÿ ðÿäîì. È âîò òîãäà, ñâåêðîâü, ñâåðêàÿ ÷åøóåé, âûïîëçàåò íà îõîòó.  îáùåì, ïðèõîäèòñÿ Èðå ïåðèîäè÷åñêè ñìèðåííî âûñëóøèâàòü îñòî÷åðòåâøèå ïîó÷åíèÿ è çàìå÷àíèÿ îò íåå.
Ôàáóëà: êàê ðàç ïîñëå î÷åðåäíîé ìîçãîäðîáèòåëüíîé ëåêöèè ñ ëåãêèìè íàìåêàìè íà òî, ÷òî Èðèíà íå ñàìàÿ õîðîøàÿ ðîäèòåëüíèöà, íàøà òðîèöà äåéñòâóþùèõ ëèö îòïðàâëÿåòñÿ íà óëèöó. Ñâåêðîâü â ìàãàçèí, à Èðà ñ äåòåíûøåì ãóëÿòü. Íà óëèöå õîðîøî, òåïëååò, ñíåã íà÷èíàåò òàÿòü, âåòðà íåò, âåñíîé ïðÿì òàê è âååò. Ïî ïóòè ðåáåíîê ïîñêàëüçûâàåòñÿ, øëåïàåòñÿ íà ïîïó è æèçíåðàäîñòíî òàê âûäàåò:
– ÎÉ, ¨Á!!!
Ñâåêðîâü ñðàçó â ñòîéêó ãîí÷åé, ó÷óÿâøåé äè÷ü, âñòàëà. Óæå â ãðóäü âîçäóõó íàáðàëà, ÷òîáû â ñòèëå “Ýòî âñå òâî¸ âîñïèòàíèå!” äàòü îòïîâåäü ìàòåðè. Íî ïîäñò¸ãíóòûé âûáðîñîì àäðåíàëèíà ðàçóì Èðèíû áûñòðî íàø¸ë ïóòü ê ñïàñåíèþ:
– Äà, Ѹìî÷êà, ë¸ä. Îñòîðîæíåé, ñûíà.
Ñâåêðîâü åù¸ ãäå-òî ñ ïîëìèíóòû ïîæèðàëà íåâåñòêó ïîäîçðèòåëüíûì âçãëÿäîì, íî âîçäóõ èç ëåãêèõ âñå-òàêè âûïóñòèëà. Èðèíà, ïîíÿâ, ÷òî ãðîçîâîé ôðîíò ïðîø¸ë ñòîðîíîé, îáëåã÷åííî âûäîõíóëà è îòïðàâèëàñü íà ïëîùàäêó. À âå÷åðîì óæå ïàïà ïîëó÷èë âûâîëî÷êó çà íîâîå ñëîâå÷êî â ëåêñèêîíå ñûíà.
“Âû òî÷íî õîòèòå óíè÷òîæèòü ýòîò ïðåäìåò? (×åëîâå÷åñêèé ðåáåíîê)”
Ïðèõîæó ñåé÷àñ íà êóõíþ ÷àéêó ïîïèòü, à òàì ó ìàìóëüêè òåëåâèçîð ìóð÷èò, äåòåé-äîøêîëüíèêîâ çíàìåíèòîñòåé íàøèõ ïîïñîâî-ñåðèàëüíûõ ïîêàçûâàþò. Îíè òàì è ïîþò, è òàíöóþò, è ïðî÷èå ñâîè äîñòèæåíèÿ óâåðåííî äåìîíñòðèðóþò. Íó ÷òî ñêàçàòü, ãåíåòèêó íå îáìàíåøü, âñå êàê ó ðîäèòåëåé – íèêàêèõ òàëàíòîâ.
Ïîõîæèå ïîñòû çàêîí÷èëèñü. Âîçìîæíî, âàñ çàèíòåðåñóþò äðóãèå ïîñòû ïî òåãàì:
Источник