Как стирали историю русских

Сейчас со стиркой справится даже ребенок – загрузить стиральную машину, нажать пару кнопок и развесить уже почти сухое белье не сложно. А вот что делали, когда не то что горячей воды, а и мыла-то толком не было?

Предлагаю небольшую экскурсию в прошлое

Некоторые еще знают, что такое стиральная доска («у моей бабушки такая в деревне»), но мало кто видел ее в действии. А ведь она появилась только в начале 19 века и больше употреблялась в тесных городских условиях, лишенных простора и близкого соседства озера, реки или ручья.
Предшественниками такой ребристой доски были предметы, один внешний вид которых повергает человека непосвященного в ступор. Но – по порядку.

Чем стирали

Еще сто лет назад хозяйкам не надо было прицениваться к моющим средствам – не было нужды. Для стирки использовались мыльные растворы, которые получали в домашних условиях. Это был щелок и мыльный корень.

Щелок, давший название целому классу химических соединений, щелочам, получали из раствора золы, бесплатно поставлявшейся русской печью ежедневно. Щелок еще называли «бук, буча», а сам процесс стирки – «бученье».

Как и где стирали

Стирать с ним можно было следующим образом – в кадушку с бельем клали мешочек с просеянной золой, заливали водой и кидали туда раскаленные «бучные каменья», чтобы вода кипела. Но можно было получить щелок в виде раствора.

Для этого золу смешивали с водой, настаивали несколько дней и получали мыльный на ощупь раствор – концентрированный настолько, что его приходилось дополнительно разводить водой. Иначе одежда при стирке таким сильным щелоком могла быстрее изнашиваться.

Другой источник средства для стирки, растение мыльнянку (или мыльный корень) мельчили, замачивали, процеживали, и полученным раствором стирали, стараясь весь израсходовать, так как он быстро портился.

Никогда не стирали в бане, это считалось грехом. Бучить белье могли в доме или около бани, а значит, рядом с водоемом. Для стирки использовались чугуны, глиняные корчаги, корыта, ступы, песты, вальки…

Хозяйка замачивала белье, заливая его щелоком, в ведерном, то есть помещавшем в себя ведро воды, чугуне, и ставила в печь. Но не надо представлять себе женщину, мужественно вталкивающую тяжеленный чугун в устье печи – ей в этом помогал ухват и каток.

Если ухват знаком всем, то назначение катка следует объяснить – это специальная гантелеобразная деревянная подставка, по которой ручка ухвата вкатывала тяжелую емкость в жаркое нутро печи. Итог бученья белья – белоснежные скатерти и рубахи из домотканого полотна.

Еще одним орудием для стирки служил ВАЛЕК. Этой небольшой деревянной лопаткой «валяли» или «клепали» выстиранное белье на камне или на доске на берегу. Если ни ступа, ни корыто, ни лохань обычно красотой не отличались, то вальки могли украшаться затейливыми орнаментами.

Связано это было с тем, что их зачастую преподносили девушкам парни в качестве подарка, и тогда помимо обычной резьбы на поверхности валька могли оказаться и инициалы любимой и дата подарения. Эти вальки напоминали стилизованные женские фигуры: утолщение на конце рукояти служило головой, рабочая часть валька – туловищем, а перекрестие у основания – руками.

Красивым резным вальком, расписанным яркой краской, девице жалко было и работать… В Национальном музее есть валек, по которому видно – владелица берегла его и в работу не пускала.

Любая ответственная хозяйка знает: стирка – это еще полдела, надо еще выгладить то, что отбелили заботливые руки.

Чем и как гладили одежду в старину

Какие приспособления имелись в домашнем хозяйстве наших бабушек и прабабушек, чтобы выгладить выстиранное?
в прежние времена не столько гладили, сколько «катали» белье. Чем ? знакомьтесь:

Рубель и скалка

Рубель представлял собой прямоугольную доску с рукоятью: на нижней стороне были вырезаны, вырублены поперечные скругленные зарубки, а верхняя, лицевая сторона зачастую украшалась резьбой.

Для того, чтобы погладить, хозяйка складывала одежду, скатерть, полотенце вдоль, стараясь придать ей ту же ширину, что и у скалки.И обворачивали ими скалку, , образуя тугой сверток. Рубель клали сверху и от края стола прокатывали вперед, размягчая и разглаживая льняную ткань – катали . И это был механический способ глаженья.

На Севере любимым приемом резьбы было «рытье», когда поверхность предмета покрывалась зубчатым узором, но могли и просто вырезать орнаменты тонкими контурными линиями. И опять на рубелях часто можно увидеть инициалы и даты – верные признаки того, что это подарок.

Катка белья требовала определенных физических усилий от женщины, но не стоит думать, что приход в деревенские дома металлического утюга сделал процесс глаженья более легким.

Первые утюги

Во-первых, такой утюг в деревенской жизни был вещью дорогой и редкой, и оттого служил зачастую показателем благосостояния (как и самовар, например). Во-вторых, технология глаженья по сравнению с катанием белья рубелем была даже более трудоемкой.

Различали два основных типа утюгов – портняжные и прачечные, хотя в ходу в домах были и те и другие. Портняжный утюг, по сути, был остроносым бруском из чугуна с ручкой.

Его накаляли на огне и осторожно брали прихваткой за ручку, чтобы не обжечься. Такие утюги были самых разных размеров – от совсем небольших, для глажения мелких складок на одежде, до гигантов, поднять которые мог только мужчина.

Портными, как правило, и были мужчины, и работать им приходилось с очень плотными тяжелыми тканями (мне однажды пришлось прошить такое сукно – делать это пришлось, краснея и пыхтя от натуги, да и с риском сломать иглу). И инструменты для глаженья были соответствующие.

Прачечные утюги нагревались иным способом: они были полые внутри и имели подвижную задвижку в широкой части корпуса – туда вкладывалась чугунная тяжелая сердцевина, нагретая на огне.

Еще один вид утюгов, использовавшихся в быту – это углевые или духовые утюги. Верхняя часть корпуса у такого утюга откидывалась, и внутрь закладывались угли.

Остывающие угли хозяйки раздували или разогревали, раскачивая утюг из стороны в сторону. Поэтому важно было еще и не угореть при глажке! Углевой утюг мог быть снабжен трубой и внешним видом больше напоминал допотопный пароход.

Представляя хозяйку, раскачивающую увесистое чугунное сооружение, убеждаешься – сноровка у наших “бабушек” был недюжинная, и сила – тоже. Естественно, современный пластмассово-тефлоновый красавец в разы легче своего чугунного литого предшественника.

Чтобы не быть голословной, я вооружилась безменом и взвесила несколько старинных утюгов в хранилище Национального музея

Самый легкий весил 2,5 килограмма, среднего размера утюги в пределах 4 кг – для нескольких часов глажки цифра внушительная. Ну а самый тяжелый – литой портняжный гигант – заставил безмен жалобно крякнуть и показать 12 килограмм…

Река Русс стала Неманом, а Порусье – Пруссией.

До недавних времен на Западе первые упоминания о славянах вообще было модно относить не ранее чем к V в. н. э. Позже славянам сделали «уступку» – III или даже II века.

Поскольку игнорировать «Гетику» готского историка Иордана было уже неприлично. А тот прямо сообщал о войнах своего национального героя Германариха против славян в эти времена. Так что славянам мировая историография милостиво уступила для существования II век. Но с условием – не западнее устья Дуная, в пределах от причерноморских степей до болот Припяти и Десны (максимум – верховье Днепра, да и то со скрипом). Вроде как для этих «дикарей» за глаза должно хватить.

Ватикан. Площадь Святого Петра.

При этом никому не приходит в голову простая мысль, что основные источники по истории славян и Руси либо просто уничтожены, либо, что более вероятно, изъяты из широкого употребления и хранятся в спецхране Ватикана. Так что не было никакого «затянувшегося на многие века отсутствия широких контактов с народом «рус» и «неимоверного разнообразия оценочных данных» об этом народе, как утверждают некоторые (в т. ч. отечественные) исследователи, а существовала многовековая затянувшаяся цензура на целостное и непротиворечивое изображение истории русского народа.

Профессор, председатель Комиссии по истории культуры Древней и Средневековой Руси РАН Валерий Чудинов отмечает: «Я очень хорошо помню 50-е годы ХХ века, когда в России невозможно было где-либо найти не карикатурное изображение Адольфа Гитлера и составить себе представление о развитии НСДАП Германии: все источники информации были изъяты цензурой, а лица, интересующиеся проблемой положения различных политических сил в Германии, могли быть заподозрены в неблагонадежности…

То же самое мы имеем и в истории Средних веков: пришедшие на славянские земли германцы и италики завоевывали свое место под солнцем сначала огнем и мечом, уничтожая хозяев приютившей их земли, а затем и истребляя память о них.

Сходная ситуация разыгрывается на наших глазах в Косово, где сербов, приютивших бежавших из соседней Албании жителей, эти же жители-албанцы стали сначала выдавливать, а затем и просто уничтожать. Уничтожению подверглись и все славянские святыни на этой территории, чтобы ни у кого не возникло сомнения, что косовские албанцы жили в этой местности ВСЕГДА, а не с середины ХХ века. Заметим, что остальные европейские народы, и прежде всего германские и италийские, встали на сторону ПРОТИВНИКОВ СЛАВЯН, т. е. просто продолжили ту линию, которую они проводили в течение многих столетий».

Картина Д.Г. Левицкого «Екатерина II ; законодательница в храме Правосудия».

Как напоминает профессор Чудинов, «Екатерина Великая писала:

«Но понеже архивными бумагами бани султанские топят, то, вероятно, и сия грамота к тому же давно употреблена, буде тамо лежала» (ИМП, с. 168). Топить архивными документами, ценность которых неисчислима, бани можно только в одном случае: когда это – документы врагов, память о которых не должна сохраняться. Слово «сербы» у европейцев стало пониматься как servi, т. е. слуги; а слово sclavi, т. е. славяне, и вовсе как рабы. Заметим, что такое уничижительное название исконных европейцев со стороны пришлых германцев и италиков возможно только в условиях победы пришельцев над хозяевами».

Но обратного не было, и германцы считались у славян немцами, т. е. народом, немовавшим, не говорившим на единственном языке того времени, на русском. Наши предки не считали какой-либо народ слугами или рабами, поскольку сами не знали рабовладения. Именно поэтому они пустили чужаков на свои земли, считая их такими же людьми, как и сами. Им не приходило в голову, что новые соседи со временем займутся истреблением и порабощением славян, а еще позже – и искоренением исторической памяти о славянах.

Последнее деяние имеет четкое название, введенное после Второй мировой войны, хотя явление как таковое существовало и прежде – холодная война. В отличие от «горячей», эта война ведется в двух плоскостях – экономической и информационной.

Элемент с карты Пруссии до 1905 г. с отмеченной на ней рекой Русс.

Вот конкретный пример одного такого «боя» непрекращающейся информационной войны, который приводит Валерий Чудинов:

«Исходя из форманта «рус/рос» в качестве корня слова, ученые произвели правильную расшифровку, например, названия области на южном побережье Балтийского моря – Пруссии, восходящее к давнему наименованию этой земли, Порусье, или же землей у реки Русс, как наименовался Неман в летописях и как он именовался на картах еще в начале ХХ века (и именуется на современных польских картах) (ГУС, с. 106).

Полагаю, что здесь показан пример одного из блестяще выигранных немцами эпизодов холодной войны: река Русс стала рекой Неман, т. е. русская принадлежность местности уступила место немецкой, хотя само слово НЕМАН – русское (немцы называют себя Deutsche).

Еще интереснее был выигран эпизод с Порусьем, т. е. с «землями вдоль Руси»: вначале пруссами стали называть пришлых прибалтов, а затем – занявших эту область немцев, которые выбили прибалтийских пруссов. Иными словами, отпадение Порусья от Руси произошло в два этапа. И тогда получается, что немцы воевали с пруссами, а к Руси это вроде бы вообще не имеет никакого отношения. Однако, докопавшись до подлинных исторических названий в двух данных эпизодах, ученые тем самым ослабили последствия такой картографической экспансии германцев. Ослабили, но не ликвидировали, ибо русские школьники на уроках географии все равно заучивают слова Пруссия и Неман, а не Порусье и Русс».

Какие преступления прошлого паразиты прячут от нас, искажая историю?