Папа любит варить и стирать не может быть и квартиру с утра убирать

-“Ïðîñòèòå, ÷òî ýòî?!”

Ïîêóïàòåëüíèöà ñòîÿëà ïåðåä ïðèëàâêîì è òðÿñëà ïåðåä ïðîäàâöîì åù¸ ò¸ïëûì áàòîíîì íàðåçíîãî.

Íà áàòîíå áûëè îò÷¸òëèâî âèäíû ñëåäû ìåëêèõ çóáîâ.

Èçâèíèëèñü, ñêàçàëè, ÷òî õëåá ïîêà íå ïðîäà¸òñÿ.
Ïðîâåðèëè – âåñü ñâåæèé õëåá â îòäåëå áûë ïîêóñàí òî÷íî òàê æå.
Ïîêà õîäèëè ðàçáèðàòüñÿ, ïðîäàâåö äîäóìàëàñü âçÿòü áàòîíû è íà÷àòü îáðåçàòü èõ ñëàéñåðîì.

Îòðóãàëè, çàáðàëè õëåá èç çàëà.
Ñîáðàëè ñðî÷íîå ñîâåùàíèå àäìèíèñòðàöèè, íà÷àëè ñîîáðàæàòü, êàê òàêîå âîîáùå âîçìîæíî.
Âåäü îò ïðèåìêè õëåáà äî âûêëàäêè â çàë ïðîõîäèò íå áîëåå äåñÿòè ìèíóò!

Ïîøëè ñìîòðåòü êàìåðû, áëàãî, êîíòåéíåð ñ ñâåæèì óòðåííèì õëåáîì âñåãäà ñòàâèëè ìåæäó íèìè.

Ñ ïåðâîãî ðàçà íå ðàçãëÿäåëè.
Ñ òðåòüåãî çàìåòèëè íåáîëüøóþ ñåðóþ òåíü, ñèäÿùóþ ó ñòåíû ïðè ïðè¸ìêå.

Òåíü íå øåâåëèëàñü.

Íî êàê òîëüêî âîäèòåëü è ïðè¸ìùèê óøëè – ïîäáåæàëà ê êîíòåéíåðó, çàïðûãíóëà íà íåãî è…
Äàëüøå îñîáî íå âèäíî, íî âïîëíå ïîíÿòíî.

Êðûñà ñëåäèëà çà òåì, êàê ïðèíèìàþò âêóñíûé, åù¸ ãîðÿ÷èé õëåá, çàòåì æäàëà, ïîêà âñå óéäóò è ëåçëà ëàêîìèòüñÿ.

Çà òå äåñÿòü ìèíóò, ïîêà ïðè¸ìùèê è êîìïàíèÿ ïèëè ÷àé/êîôå/êóðèëè/îáñóæäàëè íîâîñòè – êðûñà óñïåëà ïîíàäêóñûâàòü ïî÷òè âñå áàòîíû.

Âñòðå÷à.

Îñíîâíàÿ ÷àñòü çàïàñîâ ñ áîëüøèìè ñðîêàìè ãîäíîñòè õðàíèëàñü â ïîäâàëå.
Òàì æå, â ñàìîé äàëüíåé åãî ÷àñòè íàõîäèëàñü áðà÷íàÿ êàìåðà.
Áûâøàÿ ìîðîçèëüíàÿ.
Ñ òÿæ¸ëîé, òîëñòîé äâåðüþ è ìîùíîé çàäâèæêîé.

Èç íàçâàíèÿ ìîæíî ïîíÿòü, ÷òî õðàíèëñÿ òàì èñêëþ÷èòåëüíî áðàê.
Òî åñòü òîâàð èñïîð÷åííûé, áðàêîâàííûé, èëè íåêîíäèöèÿ.

Âòîðîå çíà÷åíèå çíàëè òîëüêî ñîòðóäíèêè, êîòîðûå ñ ýòèì áðàêîì ðàáîòàëè.
Òîâàðîâåä, àäìèíèñòðàòîð, ïðè¸ìùèê, ãðóç÷èê ïîñòîÿííî âñòðå÷àëè òàì êðûñ.
Êîòîðûõ, êàçàëîñü, ñòàíîâèëîñü âñå áîëüøå.
Õîðîøèì òîíîì áûëî ïîñòó÷àòü ïî äâåðè, ïîøèêàòü, ïîøóìåòü, áëèí! ÷òîáû êðûñû óñëûøàëè, ÷òî èä¸ò ÷åëîâåê è

â óæàñå ðàçáåæàëèñü

çàòàèëèñü.

 òîò äåíü ìíå íóæíû áûëè îðåøêè äëÿ âîçâðàòà ïîñòàâùèêó.
Ïðîâåäÿ ðèòóàë èçãíàíèÿ, ÿ ñìåëî âîø¸ë â êàìåðó è áîäðî ñõâàòèë ïëàñòèêîâûé ëîòîê ñ îðåøêàìè, ñòîÿùèé íà âåðõíåé ïîëêå.
 ýòîò ìîìåíò èç íåãî ðàçäàëñÿ äèêèé âèçã, ïî ìîåé ðóêå ñêàêíóëî ÷òî-òî ò¸ïëîå è ïóøèñòîå, à ñàì ÿ, ìàòåðÿñü, âûëåòåë èç êàìåðû.
Âòîðîé ðàç ÿ îäèí â íå¸ èäòè îòêàçàëñÿ.
Ñ òåõ ïîð õîäèë òîëüêî ñ ïðîäàâöîì, èëè îõðàííèêîì.

Ðàçóì.

Ïðèâåçëè ñûðíûé ñîóñ.

Ñîóñ áûë çàïàêîâàí â äîéïàê, íè÷åì íå ïàõ è òîëüêî êàðòèíêà âûäàâàëà â íåì íàëè÷èå ñûðà.

×àñòü ñðàçó âûñòàâèëè â çàë.
Ãäå òî ÷åðåç íåäåëþ ïîíàäîáèëîñü ïîïîëíèòü çàïàñ íà ïîëêå è ìåíÿ îòïðàâèëè çà íèì â ïîäâàë.

Èç äâàäöàòè ïàêåòîâ äåâÿòíàäöàòü áûëè ïðîêóøåíû.
Ñîäåðæèìîå áûëî ñúåäåíî ïî÷òè ïîëíîñòüþ.

Ñàìîé áîëüøîé çàãàäêîé äî ñèõ ïîð îñòà¸òñÿ òî, êàê êðûñû ïîíÿëè, ÷òî èìåííî ýòîò ñîóñ ñûðíûé.

Âîêðóã áûëà ìàññà äðóãèõ ñîóñîâ, ãîð÷è÷íûé, ñëèâî÷íî-÷åñíî÷íûé, ñìåòàííûé, íî îíè âûáðàëè èìåííî åãî.
È ïî ñåé äåíü ìû äóìàåì, ÷òî îíè óìåþò ÷èòàòü, èëè ðàñïîçíàþò êàðòèíêè.

Îòïóãèâàòåëü.

Êîãäà ÿ óñòðîèëñÿ â äðóãîé ìàãàçèí òîâàðîâåäîì – ÿ ñðàçó ñïðîñèë ïðî êðûñ.

Íîâûå êîëëåãè ïîñìåÿëèñü è ñêàçàëè, ÷òî äâàäöàòü ïåðâûé âåê óæå, åñòü óëüòðàçâóêîâîé îòïóãèâàòåëü ñ äâóìÿ ðåæèìàìè, îò êîòîðîãî âñåì ãðûçóíàì ñòàíîâèòñÿ ïëîõî è îíè óáåãàþò.

Êàê òî íî÷üþ ÿ ïîøåë íà äåáàðêàäåð îôîðìèòü áðàê, áîé è âîçâðàò.
Âñå ýòî ñòîÿëî îòäåëüíî è ïîäîéäÿ áëèæå, ÿ óñëûøàë çíàêîìûé øîðîõ.
Ê òîìó âðåìåíè ÿ óæå íîñèë ñ ñîáîé ïíåâìàòèêó è, ïîäêðàâøèñü, íà÷àë ñòðåëÿòü íà çâóê.

Ïèñê è òîïîò ëàïîê äàëè ìíå ïîíÿòü, ÷òî êóäà òî ÿ åé âñå òàêè ïîïàë.

Íà ñëåäóùèé äåíü ÿ ðàññêàçàë îá ýòîì êîëëåãå, îí ìíå íå ïîâåðèë, íî ñîãëàñèëñÿ îñòàòüñÿ ñî ìíîé íà íî÷ü, ÷òîáû äîêàçàòü, ÷òî ÿ íå ïðàâ.
Êîãäà îí óâèäåë òð¸õ òîëñòûõ êðûñ, îí ïîïðîñèë ïíåâìàòèêó è íà÷àë îæåñòî÷åííî ñòðåëÿòü ïî íèì.
 èòîãå íå ïîïàë íè ïî îäíîé, à ÷óòü ïîçæå âîîáùå óâîëèëñÿ.

Ó íàñ êðûñ íåò!

Ïî ìîåìó îïûòó, êðûñû æèâóò âåçäå, ãäå åñòü åäà.
Âñå ïðîäóêòîâûå ìàãàçèíû, ïîäâàëû, ïëàòôîðìû ýëåêòðè÷åê, æèëûå äîìà è äðóãèå îáúåêòû.

×àùå âñåãî ÿ âèæó, êàê êðûñû áåãàþò è èùóò åäó ïåðåä è ïîä ïëàòôîðìàìè ýëåêòðè÷åê.
Ïðè ýòîì ëþäè èõ íå çàìå÷àþò îò ñëîâà ñîâñåì.
Ïîòîìó ÷òî èõ îêðàñ î÷åíü ïîõîæ íà çåìëþ, ïî êîòîðîé îíè áåãàþò, à çèìîé áîëüøàÿ èõ ÷àñòü ñòàíîâèòñÿ áåëîé.
Êàê çàéöû.

 ñëåäóþùåé èñòîðèè ðàññêàæó, êàê âîðóþò ñîòðóäíèêè è, ìîæåò áûòü, ïîêóïàòåëè.

Художник Наталья Ершова. Направление живописи – советский пин-ап.

К читателям:

Друзья мои! Вас уже почти 20 000 человек. В связи с этим я посчитала правильным предупредить новых читателей о том, что я не веду блог, не описываю современную жизнь, а пишу повесть о жизни людей из одной семьи и их друзей (события происходят в 80-х годах прошлого века). В шапке канала информация об этом есть, но её обычно никто не читает.

Вы читаете художественное произведение. В повести несколько параллельных сюжетных линий. Герои вымышленные, это собирательные образы. Но многие характеры и события написаны «с натуры» и действительно когда-то имели место быть.

Если будет интересно – оставайтесь, я рада каждому. Если нет – просто пройдите мимо. Пожалуйста, постарайтесь воздержаться от негатива, его и без нас с вами в мире хватает.

Все опубликованные ранее главы можно найти в посте «Навигатор по повести «Научи меня прощать». Если я кому-то не ответила в комментариях – прошу простить. Это происходит не из-за невнимания к Вам, а исключительно из-за недостатка времени.

Спасибо, что остаетесь со мной и переживаете за главных героев.

С уважением ко всем вам, автор.

___________

– Ну! И что застыли, как не родные?

Ольга Николаевна шагнула в квартиру, оставив чемодан с сумкой у двери.

Семён с Соней переглянулись, Семён взялся за чемодан.

– Тааааак! А это ещё что такое? Дочь, что за дела? Или твой муж не в состоянии тебе помочь со стиркой? – увидев в руках Сони мокрую, только что выстиранную пелёнку, с порога выдала тёща. – А вот твой отец всё делал! И стирал, и обеды готовил, и с детьми гулял.

– Мама! – воскликнула укоризненно Соня. Семён промолчал. Входная дверь захлопнулась с лёгким щелчком, осторожно оповещая о вторжении в их жизнь перемен в образе Ольги Николаевны.

– Внук-то спит? – с порога продолжила она, снова подозрительно покосившись на пеленку в руке дочери. Соня, уловив взгляд, метнулась в сторону ванны, быстро расправила на верёвке квадратный кусок мягкой ткани.

Хорошо, что она успела всё перестирать. Эта пелёнка была последней. Надо только попросить Семёна часть вещей развесить на балконе. На улице холодно, а одеваться не хотелось, скоро нужно было кормить Пашу.

Ольга Николаевна попросила Семёна переместить чемодан в выделенную ей комнату, а сумку – на кухню. Тот послушно отнес довольно громоздкое произведение чемоданного искусства в бывшую «гостиную», теперь превратившуюся в библиотеку и мысленно попрощался с книжными шкафами на неопределенный отрезок времени. Он решил не рисковать, спрашивая у женщины, долго ли будет длиться её пребывание у них в доме.

Тем временем мама, полностью завладев вниманием дочери, выгружала из сумки на кухне многочисленные банки, свертки и кулёчки.

– Так, это кофе! Натуральный! Это дядя Миша из Москвы привёз. Тут варенье из черешни – Глафира Петровна передала. Вот здесь для Павлика чудный комплект! Комбинезон и шапочка, это от тёти Вали из Ленинграда, посылку недавно присылала…

Соня была рада увидеть мать, она соскучилась. Да и подаркам была рада. Но, поглядывая на Ольгу Николаевну, Соня думала о том же, о чём и муж – долго ли продлится визит неожиданно свалившейся гостьи?

Наконец, когда всё было выгружено, стол заставлен бумажными пакетами, банками и баночками, а огромная хозяйственная сумка, больше похожая на небольшой парашют, окончательно опустела, Соня все-таки решилась задать этот важный главный вопрос:

– Мама, а ты надолго? Почему не предупредила и не позвонила, что приезжаешь?

Ольга Николаевна присела на стул, сложило свой «парашют» в несколько раз, пригорюнилась.

– Да я с отцом поссорилась, дочка. – Призналась она. – Он считает, что это я виновата, что Ирина с Виктором разошлись, говорит, что это я дочь с мужем развела. Попрекает меня этим постоянно. Так разве моя вина в том, что зять совсем Ирину не жалеет? Она с утра до вечера на работе, а потом ещё вечером у плиты стоит по три часа, деликатесы ему готовит. Да где это видано?! – и Ольга Николаевна прямо задохнулась от возмущения.

– Так ведь Ирина была всем довольна… Мама, я с ней говорила! Она сама была не против у плиты стоять, ей это нравится, она так отдыхает! – Не выдержала Соня.

– Ну ещё ты меня будешь уму-разуму учить! – возмутилась Ольга Николаевна. – Мне со стороны виднее! У меня жизненный опыт! А если твой отец не понимает, что я права, и для дочери только лучше сделала, то пусть один посидит дома без обеда! Помучается пусть месяц-другой, узнает, как жить без жены под боком. Глядишь, поумнеет!

Месяц-другой?! Соня мысленно застонала.

Потом её гнев обратился на мужа, и она дала волю внутреннему голосу: «Сёма, кто тебя за язык тянул – высказывать крамольные мысли о том, чтобы маму в гости позвать? Неужели не понятно, что мысли материальны! А мысли о тёще – особенно?!»

Пока Ольга Николаевна была занята тем, что «примеряла» новую комнату и перекладывала вещи в шкафу в соответствии со своими предпочтениями, Соня и Семён тихо шуршали на кухне свёртками, рассовывая их по шкафчикам. Там же они устроили «совет в Филях», разговаривая шепотом, на всякий случай.

– Соня, твоя мама надолго? – Семён осторожно задал главный, мучающий его вопрос.

– Лучше не спрашивай! – Соня ответ буквально прошипела. – Сам предлагал маму в помощь вызвать. Вот вам! Получите и распишитесь!

– Да я разве специально? – грустно прошипел в ответ Семён. – Я же о тебе думал. Хотел как лучше. – Так на сколько?

– А получилось только хуже! – Соня раздосадовано поставила на полку последнюю банку. Это было знаменитое варенье из черешни. Она сменила гнев на милость:

– Сёма, сама не знаю. Мама казала, что крупно поссорилась с отцом и пытается его таким образом «проучить». Думаю, на месяц, не меньше…

– Сколько?! – у Семёна округлились глаза. – Я столько не выдержу.

– А куда ты денешься? Можно подумать, у нас выбор есть. Что нам теперь делать – выгнать её, что ли? Нужно звонить папе, узнавать, что у них стряслось. А как звонить? Мама же дома! Только если отправить её куда-нибудь, в магазин, например. Ладно, Сёма, завтра всё решим…

Соня услышала, как в детской завозился проснувшийся сын.

– Всё, мне кормить пора. Ты пока напои маму чаем. В шкафу печеньё ещё осталось, то самое, вкусное, овсяное. Мама его любит. Колбасу, сыра нарежь. Словом, разберёшься. Ну, с Богом!

Семён с удивлением посмотрел на жену, недавно ещё бывшую атеистом, благословляющую его на совместное чаепитие с тещёй, как князь Дмитрий – на побоище своё войско. Но промолчал. Хотя понимал в глубине души, что сейчас у него начинается своя собственная Куликовская битва. Правда без грома щитов и лязга мечей, но это очень хорошо. Возможно, обойдется всё мирными переговорами и таким же сосуществованием.

Чаепитие прошло вполне спокойно. Однако Семён не учёл тот факт, что Ольга Николаевна, набегавшись с чемоданом по вокзалам и транспорту, банально устала, чтобы на данный момент устраивать зятю какой бы то ни было «разбор полётов».

Поэтому чутьё Семёна было окончательно усыплено тёщиной ангельской улыбкой и здоровым аппетитом, с которым Ольга Николаевна молча поглощала из вазочки овсяное печенье. Одно за другим. Правда, от вида колбасы её лицо почему-то перекосило, и она, презрительно фыркнув, попросила убрать с глаз долой «эту гадость».

Осознание того, как он ошибался, ждало его уже на следующее утро.

Утро было субботним и Соня, встававшая ночью к сыну и измученная историей с анонимкой (про которую муж так и не узнал) на этот раз спала крепко, по-детски положив ладошку под щеку. Проснувшийся Семен полюбовался женой.

Материнство явно пошло ей на пользу. Соня похорошела, расцвела той самой женской красотой, которая отличается от девичьей степенностью и особо притягательным очарованием зрелости. Фигура ещё больше округлилась, движения стали плавными, изменилась даже походка.

Семён потянулся соскучившимися руками к родному и теплому телу. Соня поёрзала и повернулась к нему, просыпаясь… Её губы были такими притягательными, а запах – родным и сладким, что Семён с упоением принялся тихонько целовать жену, прижимая к себе всё крепче. Соня тоже прильнула к мужу, подставляя лицо под лёгкие, приятные поцелуи.

Их обоих настолько захватил этот чувственный момент, что случившееся далее заставило вздрогнуть и замереть в смущении.

Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась Ольга Николаевна в халате, с бигуди в волосах.

Она сладко пропела: «Доброе утро, дети! Пора вставать!», подошла к окнам и раздёрнула шторы. Проплыв мимо впавших в ступор «детей», Ольга Николаевна бросила Семёну: «Как не стыдно, мог бы и прикрыться!» и так же стремительно ретировалась.

Красный, как варёный рак, Семён повернулся к Соне. Сначала от возмущения он с четверть минуты не мог ничего сказать, и только хватал ртом воздух. Потом громогласно прорычал: «Ну и что это сейчас было?!» и принялся одеваться.

Соня понимающе развела руками, всем видом показывая, что она как раз предупреждала. Но приятная атмосфера утра была безнадежно испорчена.

Более того, когда молодая чета явилась на кухню завтракать, и Семён предвкушал утреннюю порцию горячего кофе с хорошим бутербродом с маслом и колбасой, оказалось, что там давно уже хозяйничает тёща.

Усадив «детей» за стол, она поставила перед каждым по тарелке с манной кашей. При этом Семёну досталась кружка с какао, а Соне – с компотом.

Семён с отвращением посмотрел на свой «завтрак» и повернул к тёще недоуменное лицо.

– А как вы хотели? – Та напустила на себя строгий вид. – Я тут осмотрела ваш холодильник. Гастрит хотите заработать? Какие бутерброды? Какая колбаса?! Это бедствие для желудка! А кофе пить натощак нельзя! Потом благодарить меня будете, что мама позаботилась о вашем здоровье.

Соня молча отставила тарелку, под испепеляющим взглядом матери принесла из холодильника масло и колбасу. Принялась делать бутерброды.

– Так, понятно. Поем в гараже. Соня, где мои ключи? Буду поздно. – Семён встал из-за стола.

Соня понимающе и сочувственно глянула на мужа. Уже у дверей сунула ему в руки большой свёрток с бутербродами. Семён шепнул ей, выходя из квартиры:

– Родная, если она твоего отца тоже так кормила – я его понимаю. Я бы тоже обрадовался, если бы меня на месяц-другой такая жена оставила в покое. Чует моё сердце, Сергей Константинович сейчас празднует!

Семён как в воду глядел.

Днём, с горем пополам выпроводив мать из квартиры на прогулку с внуком, Соня дозвонилась до отца.

– Папа, что у вас стряслось? Почему мама вдруг решила уехать?

– Дочка, радость моя! – Голос отца ликовал. – Ты можешь задержать её в гостях подольше?! Я хоть колбасы вдоволь наемся на год вперёд! Пусть у вас поживет немного. Хотя бы месяц. А лучше – три! Иначе я от неё сбегу. Совсем уже умом тронулась со своим правильным питанием. Всё здоровье наше спасает, только от чего – не понятно. Начиталась книжек каких-то, и давай куролесить. Мало ей истории с Ириной. Кстати, дочь, ты не переживай. Ирина с Виктором уже опять вместе живут – стоило только нашей маменьке от них уехать. Уже полгода как. Одна мама не в курсе. Вы там держитесь с Семёном!

– Папа, да ты смеёшься? – Соня чуть не плакала. – Какой месяц?!

Но голос Сергея Константиновича был непреклонен:

– Дочь, спасай отца! Вы там с Семёном, главное, оборону держите! Пока не подоспеет тяжелая артиллерия. Как Павлик, растёт? Соня, я приеду, мать назад заберу. Но дай мне отдохнуть от неё, а то я на развод подам.

Отца Соне было жаль. Она пообещала ему терпеть выкрутасы мамы, пока им с Семёном будет это по силам, и положила трубку.

Вечером этого же дня Семён явился домой, втащив в прихожую сумку с инструментами.

Шмыгая то и дело мимо него по коридору, Ольга Николаевна наблюдала, как зять врезает в дверь их с Соней спальни новенький, только что купленный замок.

Тёща с обидой поджимала губы, но молчала…

Семён, наблюдая за стратегическими перемещениями Ольги Николаевны думал о том, что иногда люди сами усложняют себе (и главное – другим) жизнь.

Неделя пролетела довольно мирно.

Тёща вела себя скромно, покупала овсяное печенье к чаю, сидела и гуляла с внуком, словом, вела себя, как примерная бабушка. Попытки снова кормить их «здоровой» едой Соня тут же отмела, пригрозив, что большая часть маминых стараний окажется в мусорном ведре, и нет смысла переводить продукты.

Ольга Николаевна поумерила пыл, и командовать на кухне перестала, но демонстративно отказывалась от Сониных супов «с пережаркой», сосисок и жареных котлет. От колбасы воротила нос, утверждала, что соль и сахар – «белая смерть». Варила себе пресные кашки, тушила в кастрюльке овощи, готовила мясо на пару. Охала и причитала, что молодые люди совсем за собой не следят, а здоровье надо беречь смолоду.

Соня матери не перечила. Более того, с удовольствием ела многое из приготовленного ею. Правда сдабривала еду небольшим количеством «белой смерти». Мама снова принималась охать, но в целом поведением дочери оставалась довольна.

В отличие от строптивого зятя, которому подсовывать эти «изысканные блюда» Соня не разрешала, уже откровенно отмахиваясь от маминых нравоучений.

Она соблюдала определенную диету, которую ей посоветовала Тамара, поэтому многие мамины блюда были ей даже полезны. Но лишать мужа домашней еды только потому, что самой приходится в чем-то себя ограничивать, считала неправильным. В этом Семён с женой, понятное дело, был полностью солидарен.

Так прошла ещё одна неделя, напоминающая затишье перед грозой…

__________

Повесть “Научи меня прощать”. Глава 43.

Начало здесь…

Предыдущая глава здесь…

Продолжение здесь…

Навигатор по повести “Научи меня прощать”

Любое полное или частичное копирование и использование текста запрещено. Любое использование текста с указанием авторства и ссылкой на оригинал – только с разрешения автора.

Свидетельство о публикации №220092400016

___________

От автора. Ещё раз напоминаю правила канала:

1. Запрещены ругань и нецензурная лексика. Мне всё равно как Вы
это написали – с пропущенными буквами, или спецзнаками. Подобные комментарии вынуждена буду удалять. Будьте корректны, пожалуйста.

2. Я не против нормальной конструктивной критики. Критикуйте на здоровье, каждый имеет право на собственное мнение.

Но если по-вашему мнению критика приравнивается к оскорблению или хамству – отправлю в бан. Потому что требую к себе уважения. Я со всеми общаюсь вежливо и требую такого же отношения к себе от других. Тем более, что мы не знакомы. Пишу об этом, потому что прецеденты были.

3. Троллите по-черному – дорога туда же. Это 100% бан, не тратьте драгоценного времени.

Прошу понять меня правильно. Эти правила – вынужденная мера. Из-за того, что всё анонимно – некоторым такая безнаказанность развязывает языки и они совсем путают берега… Не понравилось – скажите об этом в рамках приличия.

С уважением ко всем читателям. Спасибо.