Стирает прачка муж пошел за водкой
Òàê âîò. Åäåì â Òàðóñó!
Äëÿ ìåíÿ îíà íà÷àëàñü ñ «Ãîðîäêà».
Íèêîëàé Çàáîëîöêèé íàïèñàë åãî â ãîä ñâîåé ñìåðòè 1958ì. Ìíå òîãäà áûëî 6 ëåò. ß íîñèëàñü ñ ïîäðóæêàìè ïî äâîðó, çàêàïûâàëà â çåìëþ öâåòíûå ñòåêëÿøêè è ðàçíîöâåòíûå ôàíòèêè äåëàëà «ñåêðåòèêè», à Ïîýò äîæèâàë ñâîé êîðîòêèé âåê.
Íà ëåòî îí ñíèìàë äîì â Òàðóñå, ìå÷òàë êóïèòü òàì æå ñîáñòâåííûé, íî íå óñïåë. Óìåð îñåíüþ â Ìîñêâå. Åìó áûëî âñåãî íà òðè ãîäà áîëüøå, ÷åì ìíå ñåé÷àñ.
“Ãîðîäîê”
Öåëûé äåíü ñòèðàåò ïðà÷êà,
Ìóæ ïîøåë çà âîäêîé.
Íà êðûëüöå ñèäèò ñîáà÷êà
Ñ ìàëåíüêîé áîðîäêîé.
Öåëûé äåíü îíà òàðàùèò
Óìíûå ãëàçåíêè,
Åñëè äîìà êòî çàïëà÷åò
Çàñêóëèò â ñòîðîíêå.
À êîìó ñåãîäíÿ ïëàêàòü
 ãîðîäå Òàðóñå?
Åñòü êîìó â Òàðóñå ïëàêàòü
Äåâî÷êå Ìàðóñå.
Îïðîòèâåëè Ìàðóñå
Ïåòóõè äà ãóñè.
Ñêîëüêî õîäèò èõ â Òàðóñå,
Ãîñïîäè Èñóñå!
«Âîò áû ìíå òàêèå ïåðüÿ
Äà òàêèå êðûëüÿ!
Óëåòåëà á ïðÿìî â äâåðü ÿ,
Áðîñèëàñü â êîâûëü ÿ!
×òîá ãëàçà ìîè íà ñâåòå
Áîëüøå íå ãëÿäåëè,
Ïåòóõè äà ãóñè ýòè
Áîëüøå íå ãàëäåëè!»
Îé, êàê õóäî æèòü Ìàðóñå
 ãîðîäå Òàðóñå!
Ïåòóõè îäíè äà ãóñè,
Ãîñïîäè Èñóñå!
Âïåðâûå ÿ óñëûøàëà ýòè ñòèõè êàê ïåñíþ ÷åðåç òðèíàäöàòü ëåò ïîñëå èõ íàïèñàíèÿ â èñïîëíåíèè ñâîåãî ñîêóðñíèêà. Îí ïåë ÷óâñòâåííî, ñ ïîäâûâîì è óâåðÿë, ÷òî ýòî íàðîäíàÿ ïåñíÿ.
Ïîìíþ îùóùåíèå íèêîãäà íå âèäåííîãî òèõîãî ïûëüíîãî ãîðîäêà ñ ãóñÿìè è ïåòóõàìè, ïîìíþ òîìèòåëüíîå æåëàíèå îêàçàòüñÿ íà åãî óëèöàõ…
×åðåç òðèæäû ïî òðèíàäöàòü òðèäöàòü äåâÿòü ëåò ÿ åäó â Òàðóñó-ãîðîäîê.
Ëþáëþ ñîñòîÿíèå íåèçâåñòíîñòè â íà÷àëå ïóòè, êîãäà íå çíàåøü, êàêîé áóäåò äîðîãà è ÷òî æäåò ïî ïðèåçäå. Ìîæåò, î÷àðîâàíèå, à ìîæåò, è ðàçî÷àðîâàíèå.
Òèõèé íåÿñíûé âîñòîðã òðîãàåò äóøó, êàæåòñÿ, âåñü ìèð ñâåòåë è äîáð, è ëþáèò òåáÿ, è òåáå òîæå òàê õî÷åòñÿ âñåõ ëþáèòü, ÷òî äàæå òÿíåò íåìíîæêî ïîïëàêàòü
Ïåðâûé «ëþáîâíûé àëüÿíñ» ñëó÷èëñÿ â çäàíèè àâòîâîêçàëà. Âíåçàïíî çàêîí÷èëèñü äåíüãè íà ìîáèëüíèêå, è ÿ íå ìîãëà ïîçâîíèòü ñâîåé ñïóòíèöå Òàòüÿíå, ÷òîáû óçíàòü, áðàòü íà íå¸ áèëåò èëè îíà ïåðåäóìàëà åõàòü. Ïðèøëîñü èñêàòü áëàãîäåòåëÿ ñðåäè ïàññàæèðîâ.
Ëèöî ìîëîäîé æåíùèíû ïîêàçàëîñü ìíå äîáðûì, è ÿ ðèñêíóëà:
Èçâèíèòå, ðàçðåøèòå âîñïîëüçîâàòüñÿ âàøèì òåëåôîíîì, íà ìî¸ì äåíüãè êîí÷èëèñü
ß âàì çàïëà÷Ó
Æåíùèíà ïîñìîòðåëà ñòðîãî è îòñòðàíåííî, íî âäðóã ðàñïëûëàñü â ÷óäåñíîé óëûáêå:
Äà ÷òî âû! Íå íàäî äåíåã, çâîíèòå!
“Áåðè áèëåòû, ÿ åäó, – ïðîêðè÷àëà ìíå Òàòüÿíà ñêâîçü øóì ìåòðî. Óæå ïîäúåçæàþ!”
Âòîðûì ñòàë áóôåò÷èê – ïàðåíü ñ áîîîîëüøîãî áîäóíà.
Îí íàëèâàë êîôå è ïîäàâàë áóëî÷êè, îäíîâðåìåííî ïðèõëåáûâàÿ èç áóòûëêè ìèíåðàëêó. Åìó ÿâíî áûëî ïëîõî, íî, ïîâèíóÿñü íåâåäîìîìó ïðîöåññó, çàâèõðÿþùåìó âîëíû íåæíîñòè â îêðóæàþùåì ïðîñòðàíñòâå, îí îòñòàâèë áóòûëêó è èñïîëíèë êàæäûé ìîé êàïðèç. Ïðîâåðÿÿ ðàáîòó áîæåñòâåííîãî ìåõàíèçìà ýìàíàöèè ëþáâè è äîáðîòû, ÿ ðàçîøëàñü ïî ïîëíîé.
Íå õî÷ó êîôå â ïëàñòèêîâûé ñòàêàí, õî÷ó â ÷àøêó!
Âîò âàì ÷àøêà.
Íå õî÷ó ðàñòâîðèìûé, õî÷ó ìîëîòûé!
Äðóãîé ïîñëàë áû êóäà ïîäàëüøå, ýòîò äîëãî èçâèíÿëñÿ, ñîêðóøåííî ïîãëÿäûâàÿ íà áàíêó âïîëíå ïðèëè÷íîãî «ßêîáñà».
Ëàäíî, ðàç íåò ìîëîòîãî, ïóñòü áóäåò ðàñòâîðèìûé. Áóëêè ñâåæèå?
Ñâåæèå, íî õîëîäíûå, ó íàñ âèòðèíà õîëîäèëüíàÿ. Äàâàéòå ðàçîãðåþ. Âàì ïîãîðÿ÷åå?
Ñïàñèáî! Äàé âàì Áîã çäîðîâüÿ è âåðíóþ æåíó!
Áóôåò÷èê ïîêðàñíåë è ðàñïëûëñÿ â ñ÷àñòëèâîé óëûáêå.
Îáúÿâèëè ïîñàäêó íà àâòîáóñ äî Òàðóñû.
Îò ïîðîãà ÿ îãëÿíóëàñü, ïàðåíü ñìîòðåë ìíå âñëåä è ñâåòèëñÿ âñåé ñâîåé ìÿòîé ôèçèîíîìèåé.
Äâà ìèðà åñòü ó ÷åëîâåêà:
Îäèí, êîòîðûé íàñ òâîðèë,
Äðóãîé, êîòîðûé ìû îò âåêà
Òâîðèì ïî ìåðå íàøèõ ñèë
Ñîëíöå áèëî â ãëàçà ÷åðåç ïðîðåõè â îáëàêàõ, óæå ïîäåðíóòûõ ñåðûì ïåïëîì äîãîðàþùåé îñåíè. Ïåðâûé çàìîðîçîê ïðèïóäðèë îò÷àÿííî çåëåíûå ãàçîíû òðàâà îáìàíóëàñü ïîçäíèì òåïëîì è ïîâåñåííåìó áîéêî âûëåçëà íàðóæó
×òî ÷óâñòâóåò ÷åëîâåê, êîãäà åãî äàâíÿÿ ìå÷òà ïðèáëèæàåòñÿ ê ñâåðøåíèþ? Åñëè çàêðûòü ãëàçà, êàæåòñÿ, áóäòî âîçâðàùàåøüñÿ â þíîñòü.
Âðåìÿ ñâåðíóëîñü ëåíòîé ̸áèóñà â çíàê Áåñêîíå÷íîñòè
Ïî äîðîãå ÿ àêàïåëüíî,ñ ÷óâñòâîì ñïåëà Òàòüÿíå «íàðîäíóþ» ïåñíþ «Ãîðîäîê», ïîäâûâàÿ, êàê òîò ñîêóðñíèê
Òàðóñà òàêàÿ àêêóðàòíåíüêàÿ, íèçåíüêàÿ, ÷èñòàÿ è óþòíàÿ, êàê ìîëîäàÿ ìåùàíî÷êà èç ïîçàïðîøëîãî âåêà.
Ãîñòèíèöà íåáîëüøàÿ è ïóñòûííàÿ. Íàçûâàåòñÿ òîæå «Òàðóñà».
Óñòðàèâàåìñÿ â íîìåðå è îòïðàâëÿåìñÿ ãóëÿòü, íî íå ìîæåì çàêðûòü äâåðü ñëîìàëñÿ çàìîê. Ñèìïàòè÷íàÿ äåâóøêààäìèíèñòðàòîð ïåðåñåëÿåò íàñ ýòàæîì âûøå, â ìàíñàðäó. Îòòóäà âèäíà êîëîêîëüíÿ è óãàäûâàåòñÿ â îòäàëåíèè ðåêà
Íà ãîðîäñêîé ïëîùàäè îíà â äâóõ øàãàõ îò ãîñòèíèöû, âèäèì äåâ÷îíîê ëåò ÷åòûðíàäöàòè ñ ëîøàäêàìè, êàòàþò äåòèøåê. Îäíà ëîøàäêà ïîíè èëè äàæå êàðëèêîâàÿ ñîâñåì êðîøå÷êà, çàïðÿæåíà â ìèíèàòþðíûå äðîæêè. Íàì ïðåäëàãàþò ïðîêàòèòüñÿ. Ñòî ðóáëåé êðóã ïî ïëîùàäè äèàìåòðîì ìåòðîâ â ñåìüäåñÿò. Ìàðøðóò: àâòîñòàíöèÿ õóäîæåñòâåííûé ñàëîí õðàì êàðòèííàÿ ãàëåðåÿ. Íå ðåøàåìñÿ îáðåìåíèòü ðûæåíüêóþ ïîíÿøêó äâóìÿ íåõèëûìè ïåíñèîíåðêàìè, è îáõîäèì ïëîùàäü ñâîèìè íîãàìè.
Âîçëå àâòîñòàíöèè ÷åáóðå÷íàÿ ñ öåíàìè ñîâåòñêîãî ïåðèîäà â Ìîñêâå äàâíî óæå íåò ïèðîæêîâ ïî äåñÿòü ðóáëåé è ñàëàòîâ ïî òðèäöàòü. Íî åù¸ èíòåðåñíåé ïëîñêàÿ, íà ìàíåð ôëþãåðà, æåñòÿíàÿ êîìïîçèöèÿ íà êîíüêå êðûøè: òîùèé ìóæèê âåðõîì íà îñëå âåç¸ò ïåðåä ñîáîé äàìó â äëèííîì ïëàòüå. Äàìà èãðàåò íà ñòðóííîì èíñòðóìåíòå ñ äëèííûì ãðèôîì. Ïîä çàãàäî÷íîé ïàðîé íà îñëÿòè, êàê ðàç íàä âõîäîì â õàð÷åâíþ íàäïèñü: «ÈÑÒÈÍÀ  ÅÄÅ!» Ñòîèì, ãàäàåì
Äîí Êèõîò? Íåò, íå ïîõîæå
Íàñðåääèí?..
Íè îäèí ìåñòíûé æèòåëü íå ñìîã îáúÿñíèòü íàì, êòî è çà÷åì èçîáðàæåí â ýòîé êîìïîçèöèè. Áîëüøèíñòâî, âûòàðàùèâ ãëàçà, óâåðÿëè, ÷òî äî ñèõ ïîð å¸ çäåñü íå çàìå÷àëè. Òàê ìû è îñòàëèñü â íåâåäåíèè îòíîñèòåëüíî ïåðâîé òàðóññêîé äîñòîïðèìå÷àòåëüíîñòè…
 õóäîæåñòâåííîì ñàëîíå èçîáðàæåíèÿ ìåñòíûõ ïåéçàæåé è ãëèíÿíûå ñóâåíèðû ïî áàñíîñëîâíûì öåíàì. Îñíîâíàÿ êîíöåïöèÿ ñóâåíèðíûõ áåçäåëóøåê àñòðîëîãè÷åñêàÿ: çíàêè çîäèàêà, ãîä òîãîñåãî
Åñòü íåñêîëüêî î÷åíü èíòåðåñíûõ êåðàìè÷åñêèõ àâòîðñêèõ ðàáîò, íî öåíû
Ýòî âàì íå ïèðîæêè.
Õðàì Ïåòðà è Ïàâëà çàêðûò íà äâà çàìêà. Ó âõîäà – ðàñïèñàíèå: ñåãîäíÿ ñëóæáà çàêîí÷èëàñü, áëèæàéøàÿ ÷åðåç äâà äíÿ…
 êàðòèííîé ãàëåðåå âûñòàâêà ñòàðèííûõ êëþ÷åé è çàìêÎâ, ðàáîòû ìåñòíîãî ôîòîõóäîæíèêà ïî ôàìèëèè Êîëîêîëü÷èêîâ, à òàê æå òðóäû ìîñêîâñêèõ æèâîïèñöåâ ïîä îáùèì íàçâàíèåì «Ïëåíýð2010».
Ñèìâîëè÷íîé ïîêàçàëàñü íàì ôîòîêàðòèíà ïîä íàçâàíèåì «Ïîäðóãè»: äâå ñïåëûå ãðóøè ðàçâàëèëèñü âàëüÿæíî îäíà íà ñòîëå, äðóãàÿ â âàçå. Ìû ïîñìåÿëèñü è ïîïðîñèëè êàññèðøó ñíÿòü íàñ íà ïàìÿòü: äâå ïîäðóãè ðÿäîì ñ «Ïîäðóãàìè»
 êàðòèííîé ãàëåðåå áîëüøå âñåõ ïðîèçâåäåíèé ìíå ïîíðàâèëèñü ñìîòðèòåëüíèöû: áåñôîðìåííûå ïðîâèíöèàëüíûå ò¸òêè â ïëàòî÷êàõ, ñëîâîîõîòëèâûå è äîáðîæåëàòåëüíûå. Îíè ñ ñîâåòñêîé äîáðîñîâåñòíîñòüþ ñëåäèëè, ÷òîáû ïîñåòèòåëè íå ôîòîãðàôèðîâàëè ýêñïîíàòû áåñïëàòíî. Îäíàêî ìû áûñòðî ïîäðóæèëèñü, áåñåäóÿ «çà æèñòü» è, ñëåäóÿ èñòèííî ðóññêîé øèðîòå äóøè, ñ íàñ íå âçÿëè äåíåã çà ôîòîñúåìêó.
Ðàçáðåëèñü ìû ñ Òàòüÿíîé ïî çàëàì, ïîòåðÿëèñü, îíà íà÷àëà ìåíÿ âûçâàíèâàòü è îáíàðóæèëîñü, ÷òî ìîé ñîòîâûé â ñóìêå îòñóòñòâóåò
Ïîõîëîäåâ, ÿ ïîëåòåëà â îáðàòíîì íàïðàâëåíèè õóäñàëîí, ÷åáóðå÷íàÿ, ãîñòèíèöà è ïîäâåðíóëà íîãó
Àïïàðàò íàø¸ëñÿ â íîìåðå, íî âñå äàëüíåéøèå ìîè ïåðåìåùåíèÿ ïðîèñõîäèëè ñ áîëüþ íà êàæäîì øàãó. «Ýòî íåñïðîñòà, ïîäóìàëà ÿ. Ýòî çíàê: íå÷åãî íîñèòüñÿ ñëîìÿ ãîëîâó ïî ãîðîäó, ãäå Âðåìÿ òå÷¸ò èç íàñòîÿùåãî â ïðîøëîå. Ïî ðåêå Âðåìåíè ñëåäóåò ïåðåìåùàòüñÿ íå ñïåøà»
Âåðíóëèñü â ãàëåðåþ, ãäå íàñ, êàê ðîäíûõ, âñòðåòèë ïóøèñòûé êîò. Ñëîâíî äîëãîäîëãî æäàë è, íàêîíåöòî äîæäàëñÿ
Îí ìÿâêàë, ò¸ðñÿ î íîãè è ñ ÷óâñòâîì ïîçèðîâàë.
Íè÷åéíûé Âàñüêà, ñîîáùèëà ãàëåðåéíàÿ ñìîòðèòåëüíèöà. Âñå åãî êîðìÿò, âîò îí âñåõ è ëþáèò
À äîì Çàáîëîöêîãî íàéòè ïðîñòî: âîí òóäà âíèç ïî óëèöå
Ïîñëåäíåå ïðèñòàíèùå Ïîýòà îêàçàëîñü ÷àñòíûì âëàäåíèåì, çàïåðòûì íà âñå çàìêè. Òîëüêî ìåìîðèàëüíàÿ äîñêà ïðîòîêîëüíî ãëàñèëà, ÷òî «Çäåñü ïðîæèâàë
» è òàê äàëåå.
Áûâøóþ äà÷ó Ïàóñòîâñêîãî òîæå îêðóæàë âûñîêèé çàáîð. Åñòü ëè òàì ýêñïîçèöèÿ, ïðîâåðèòü íå óäàëîñü íà âîðîòàõ âèñåë çàìîê.
Ïîñìîòðåëè. Ïîìîë÷àëè
Ìóçåé ñåìüè Öâåòàåâûõ âñòðåòèë ïðèâåòëèâî. Îí î÷åíü ãàðìîíè÷åí âñåé ïðîâèíöèàëüíîé Òàðóñå. Êîãäàòî ýòîò äåðåâÿííûé äîì «Äîì Òüî» ïðèíàäëåæàë íå Öâåòàåâûì, à Ñóñàííå Ìåéí, ïîñëåäíåé æåíå äåäóøêè Ìàðèíû è Àíàñòàñèè Àëåêñàíäðà Äàâûäîâè÷à Ìåéíà. Ïîä ìóçåé åãî îòäàë ìóíèöèïàëèòåò â ãîä 100ëåòèÿ Ìàðèíû Èâàíîâíû. Äåâî÷êè ãîñòèëè â ýòèõ ñòåíàõ
Èëè íå â ýòèõ? Äîì ïåðåñòðàèâàëè è íåèçâåñòíî, ñêîëüêî ñåé÷àñ â í¸ì ïîäëèííûõ áð¸âåí. Íî íå ýòî âàæíî, ãëàâíîå ïàìÿòü. È îïÿòü âðåìÿ ïðèíÿëî ïðè÷óäëèâóþ ôîðìó, è çà îêíîì çàçâåíåë äåâ÷îíî÷èé ñìåõ
Íàâåðíîå, ñ¸ñòðû Öâåòàåâû òîæå çàêàïûâàëè â çåìëþ «ñåêðåòèêè»…
Ðàññêàç ýêñêóðñîâîäà îòäàâàë êàçåííûìè øòàìïàìè, èçîáèëîâàë äàòàìè, èìåíàìè è ñîäåðæàë î÷åíü ìàëî ïîýçèè.
Ïàìÿòíèê íà áåðåãó Îêè Ìàðèíà áîëüøàÿ, êðóòîá¸äðàÿ, ñìîòðèò ââåðõ ïî òå÷åíèþ, áîëüøå ïîõîæà íà äîÿðêó, ÷åì íà ïîýòà
Ïðè÷óäëèâû âèðàæè ÷åëîâå÷åñêèõ ñóäåá, íî ïåòëè âðåìåíè ÷óäíåå: òàðóññêèé ìóçåé ñåìüè Öâåòàåâûõ ñòîèò íà óëèöå èìåíè Ðîçû Ëþêñåìáóðã, äîì Ïàóñòîâñêîãî íà Ïðîëåòàðñêîé, òàáëè÷êà ñ èìåíåì Êàðëà Ëèáêíåõòà ñîñåäñòâóåò ñ ìåìîðèàëüíîé äîñêîé Çàáîëîöêîìó, êðåñòû ñîáîðà Ïåòðà è Ïàâëà âîçíåñëèñü íàä ïëîùàäüþ Ëåíèíà
Ïîä ñòàðèííûìè ðåçíûìè íàëè÷íèêàìè êðàñóþòñÿ ïëàñòèêîâûå åâðîîêíà
Çàâå÷åðåëî.
Íàä ðåêîé ïîâèñ äèêîâèííûé ïîëîñàòûé çàêàò: ÷¸òêèå ÿðêîãîëóáûå è ÿðêîðîçîâûå ïîëîñû ÷åðåäóÿñü îòðàæàëèñü â òèõîé âîäå. Îõðèñòûé ïåñîê, àëûå ãðîçäè ðÿáèí, ïî÷åðíåâøèå ëèñòüÿ è æóõëàÿ òðàâà ñ ÷èñòûìè ìàçêàìè ïåðâîãî ñíåãà
Çàáîëîöêèé ëþáèë çàêàòû…
 î÷àðîâàíüå ðóññêîãî ïåéçàæà
Åñòü ïîäëèííàÿ ðàäîñòü, íî îíà
Îòêðûòà íå äëÿ êàæäîãî è äàæå
Íå êàæäîìó õóäîæíèêó âèäíà.
Ñ óòðà îáðåìåíåííàÿ ðàáîòîé,
Òðóäîì ëåñîâ, çàáîòàìè ïîëåé,
Ïðèðîäà ñìîòðèò êàê áû ñ íåîõîòîé
Íà íàñ, íåî÷àðîâàííûõ ëþäåé.
È ëèøü êîãäà çà òåìíîé ÷àùåé ëåñà
Âå÷åðíèé ëó÷ òàèíñòâåííî áëåñíåò,
Îáûäåííîñòè ïëîòíàÿ çàâåñà
Ñ åå êðàñîò ìãíîâåííî óïàäåò.
Âçäîõíóò ëåñà, îïóùåííûå â âîäó,
È, êàê áû ñêâîçü ïðîçðà÷íîå ñòåêëî,
Âñÿ ãðóäü ðåêè ïðèíèêíåò ê íåáîñâîäó
È çàãîðèòñÿ âëàæíî è ñâåòëî.
Èç áåëûõ áàøåí îáëà÷íîãî ìèðà
Ñîéäåò îãîíü, è â íåæíîì òîì îãíå,
Êàê áóäòî ïîä ðóêàìè þâåëèðà,
Ñêâîçíûå òåíè ëÿãóò â ãëóáèíå.
È ÷åì ÿñíåé ñòàíîâÿòñÿ äåòàëè
Ïðåäìåòîâ, ðàñïîëîæåííûõ âîêðóã,
Òåì íåîáúÿòíåé äåëàþòñÿ äàëè
Ðå÷íûõ ëóãîâ, çàòîíîâ è èçëóê.
Ãîðèò âåñü ìèð, ïðîçðà÷åí è äóõîâåí,
Òåïåðüòî îí ïîèñòèíå õîðîø,
È òû, ëèêóÿ, ìíîæåñòâî äèêîâèí
 åãî æèâûõ ÷åðòàõ ðàñïîçíàåøü.
Áåëàÿ ÷àñîâíÿ, ðÿäîì ñâÿòîé èñòî÷íèê è êóïàëüíÿ, êîòîðàÿ ðàáîòàåò ïî ðàñïèñàíèþ ñ 10 äî 16 ÷àñîâ. Óæå çàêðûòà. Ãðîìêî òîïàÿ, èç òåìíîòû âûáåæàëè òðè ïàðíÿ àçèàòñêîé íàðóæíîñòè â ñïîðòèâíûõ êîñòþìàõ, ïîõîæèå êàê áëèçíåöû, è ïîäáåæàëè ê íåâèäèìîìó â òåìíîòå, íî ñëûøíîìó ïî æóð÷àíèþ èñòî÷íèêó. Ïî î÷åðåäè íàïèëèñü.
Êàê ñèìâîëè÷íî, ñêàçàëà ÿ èì âñëåä. Ó âàñ ñåãîäíÿ êóðáàíáàéðàì è âû ïü¸òå èç ïðàâîñëàâíîãî ñâÿòîãî èñòî÷íèêà
Ïèòü çàõîòåëè, îòîçâàëñÿ îäèí.
Áîã åäèí äëÿ âñåõ, áåëîçóáî óëûáíóëñÿ äðóãîé.
Ïîáåæàëè ñ íàìè, óæå óäàëÿÿñü, áðîñèë ÷åðåç ïëå÷î òðåòèé.
Îíè èñ÷åçëè âî òüìå, ñëîâíî ïðèâèäåëèñü.
Î÷åíü ìàëî ëþäåé, íî ìíîãî äîáðîòíûõ äîìîâ òèïà «êîòòåäæ». Îíè ïðèäàþò ïðîâèíöèàëüíîìó ãîðîäêó âèä äà÷íîãî ïîñ¸ëêà. Åñòü äîâîëüíî áîãàòûå, ñ îáøèðíûìè ïîäâîðüÿìè ïîìåñòüÿ. Íî íè÷åãî ïîõîæåãî íà ðóññêèå äâîðÿíñêèå óñàäüáû
Àó, Ðîññèÿ!
 íåêîòîðûõ äîìàõ èç òðóá ø¸ë äûì, íàâåðíîå, òàì ãîðåëè ìîäíûå êàìèíû. Äûìíûé äóõ, ñìåøàííûé ñ àðîìàòîì ìîðîçà, íàâîäèë íà ìûñëè îá óþòíîé ðóññêîé èçáå, ãîðÿ÷åé ïå÷êå, î áàíüêå ïî ñóááîòàì
 ãîñòèíèöó âîçâðàùàëèñü â ïîëíîé òåìíîòå. Íà óëèöàõ íè äóøè, òîëüêî èçðåäêà ïðîåçæàëè ëåãêîâóøêè òàê, ñëîâíî êóäàòî êðàëèñü. Íè åäèíîãî ôîíàðÿ, íè äàæå ñâåòà â îêíàõ. Ñòðàííî. Ñêîëüêî æå âðåìåíè? Îêàçàëîñü, òîëüêî 8 ÷àñîâ âå÷åðà.
Çàáëóäèëèñü. Ñïðîñèòü íå ó êîãî. Ñïîðèì, êóäà èäòè, íàëåâî èëè íàïðàâî
Âäðóã, êàê â ñêàçêå, îòêóäà íè âîçüìèñü, äåâî÷êà ëåò äåñÿòè íà âåëîñèïåäå. Ñçàäè ìóæ÷èíà çà ñåäëî ïðèäåðæèâàåò: ïàïà ó÷èò ïîäðîñøóþ äî÷êó êàòàòüñÿ íà äâóõêîë¸ñíîì âåëèêå. Íî÷ü, òèøèíà, áåçëþäüå, õîëîäíàÿ ëóíà ñ íåáà è… ìèðíàÿ ñåìåéíàÿ êàðòèíêà
ß æå ãîâîðèëà, íàïðàâî!
«Äåëî áûëî âå÷åðîì, äåëàòü áûëî íå÷åãî
» Â íîìåðå íå ðàáîòàëî îòîïëåíèå.
Íà íàøó æàëîáó ïðèøëè ñëåñàðè äâà þíûõ, ïîâîñòî÷íîìó ïî÷òèòåëüíûõ óçáåêà. Èçâèíèëèñü, ÷òî íå óñòðàíèëè íåïîëàäêè äí¸ì â Òàðóñå íåò ìå÷åòè, åçäèëè íà ïðàçäíè÷íûé ìîëåáåí â ñòîëèöó. Ïîêà îíè ñïóñêàëè èç òðóá âîçäóøíóþ ïðîáêó, ìû îáñóäèëè ðàçâàë ÑÑÑÐ, âñïîìíèëè êðàñîòó Ñàìàðêàíäà, ñðàâíèëè çàðàáîòêè è öåíû íà àðåíäó êâàðòèð â Òàðóñå è Ìîñêâå… Î ðóññêèõ ïîýòàõ Çàáîëîöêîì è Öâåòàåâîé, î ïèñàòåëå Ïàóñòîâñêîì ýòè ìàëü÷èêè íèêîãäà íå ñëûøàëè
Ìû ïîçäðàâèëè óçáåêîâ ñ ïðàçäíèêîì êóðáàíáàéðàì, ïðîâîäèëè è ïîãàñèëè ñâåò.
Âûñîêà çåìëè îáèòåëü.
Ïîçäíî, ïîçäíî. Ñïàòü ïîðà!
Ðàçóì, áåäíûé ìîé âîèòåëü,
Òû çàñíóë áû äî óòðà.
×òî ñîìíåíüÿ? ×òî òðåâîãè?
Äåíü ïðîøåë, è ìû ñ òîáîé
Ïîëóçâåðè, ïîëóáîãè
Çàñûïàåì íà ïîðîãå
Íîâîé æèçíè ìîëîäîé.
Êîëîòóøêà òóêòóêòóê,
Ñïèò æèâîòíîå Ïàóê,
Ñïèò Êîðîâà, Ìóõà ñïèò,
Íàä çåìëåé ëóíà âèñèò.
Íàä çåìëåé áîëüøàÿ ïëîøêà
Îïðîêèíóòîé âîäû.
Ñïèò ðàñòåíèå Êàðòîøêà.
Çàñûïàé ñêîðåé è òû!
Óòðîì ÿ åëååëå çàñòåãíóëà íà ðàñïóõøåé ëîäûæêå ñàïîã è ñ òðóäîì äîêîâûëÿëà äî àâòîáóñà.
×åðåç òðè ÷àñà ìû ñ Òàòüÿíîé, ïîêà÷èâàÿñü, äðåìàëè â âàãîíå ìîñêîâñêîãî ìåòðî
×òî ïðèíåñëà ìíå ñáûâøàÿñÿ ìå÷òà?
Íè÷åãî îñîáåííîãî. Ïðîñòî åù¸ îäèí íåçàáûâàåìûé äåíü â æèçíè. Äåíü, â êîòîðîì íå áûëî íèêàêèõ âûäàþùèõñÿ ñîáûòèé, ïðîñòî Âðåìÿ ñâåðíóëîñü â çíàê Áåñêîíå÷íîñòè è ÷òîòî èçìåíèëîñü âî ìíå è âîêðóã.
Íå ïîçâîëÿé äóøå ëåíèòüñÿ!
×òîá â ñòóïå âîäó íå òîëî÷ü,
Äóøà îáÿçàíà òðóäèòüñÿ
È äåíü è íî÷ü, è äåíü è íî÷ü!
Ãîíè åå îò äîìà ê äîìó,
Òàùè ñ ýòàïà íà ýòàï,
Ïî ïóñòûðþ, ïî áóðåëîìó
×åðåç ñóãðîá, ÷åðåç óõàá!
Íå ðàçðåøàé åé ñïàòü â ïîñòåëè
Ïðè ñâåòå óòðåííåé çâåçäû,
Äåðæè ëåíòÿéêó â ÷åðíîì òåëå
È íå ñíèìàé ñ íåå óçäû!
Íè ãóñåé, íè ïåòóõîâ, íè êîâûëÿ, íè ïðà÷êè ñ áîðîäàòîé ñîáà÷îíêîé ìû â Òàðóñå íå óâèäåëè. Íî áûë çàìå÷åí ìóæèê, ïîêóïàâøèé âîäêó â ìàãàçèí÷èêå «Ïðîäóêòû êðóãëîñóòî÷íî». Ñîãëàñíî ðàñïèñàíèþ íà äâåðè, ìàãàçèí ðàáîòàåò ñ 8 äî 23 ÷àñîâ ýòî, âèäèìî, è åñòü ñóòêè â ãîðîäå Òàðóñå.
Ñòðàííàÿ øòóêà ÂÐÅÌß
Ìîñêâà-Òàðóñà-Ìîñêâà. Íîÿáðü, 2010 ã.
Ñòèõè Íèêîëàÿ Çàáîëîöêîãî.
Íà ôîòî (àâòîð íåèçâåñòåí) äîì Í.Çàáîëîöêîãî.
Источник
«Муж пошёл за водкой…»
Так вот. Таруса.
Для меня она началась с Заболоцкого. С его «Городка».
Целый день стирает прачка,
Муж пошел за водкой.
На крыльце сидит собачка
С маленькой бородкой.
Целый день она таращит
Умные глазенки,
Если дома кто заплачет –
Заскулит в сторонке.
А кому сегодня плакать
В городе Тарусе?
Есть кому в Тарусе плакать –
Девочке Марусе.
Опротивели Марусе
Петухи да гуси.
Сколько ходит их в Тарусе,
Господи Исусе!
«Вот бы мне такие перья
Да такие крылья!
Улетела б прямо в дверь я,
Бросилась в ковыль я!
Чтоб глаза мои на свете
Больше не глядели,
Петухи да гуси эти
Больше не галдели!»
Ой, как худо жить Марусе
В городе Тарусе!
Петухи одни да гуси,
Господи Исусе!
Написано в год смерти Заболоцкого – 1958–м.
Мне тогда было 6 лет. Я носилась с подружками по двору, закапывала в землю цветные стекляшки и разноцветные фантики – делала «секретики». А Поэт доживал свой короткий век. Он снимал летом дом в Тарусе, мечтал купить там же собственный, но не успел. Умер осенью в Москве. Ему тогда было всего на три года больше, чем мне сейчас…
Впервые я услышала эти стихи через тринадцать лет после их написания в исполнении своего сокурсника. Он пел с подвывом, подыгрывая себе на гитаре, и уверял, что это народная песня. Помню ощущение никогда не виданного мною пыльного городка с гусями и петухами, и свое томительное желание оказаться на его улицах…
Ещё через трижды по тринадцать – тридцать девять – лет я собралась в Тарусу.
Люблю это состояние неизвестности в начале пути – когда не знаешь, какой будет дорога и что ждет по приезде. Может, очарование, а может, и разочарование… Тихий неясный восторг трогает душу, когда пускаешься в путь в новые места. Кажется, весь мир светел и добр, и любит тебя, и тебе тоже так хочется всех любить, что даже тянет немножко поплакать…
Первый «любовный альянс» случился у меня в здании автовокзала. Внезапно закончились деньги на мобильнике, и я не могла позвонить Татьяне – моей спутнице, чтобы узнать, брать на неё билет или она передумала ехать. Терминал платежей мою «стошку» принял, но на счёт не перебросил. Пришлось искать благодетеля среди пассажиров.
Лицо одной молодой женщины показалось мне добрым, и я рискнула:
– Извините, разрешите воспользоваться вашим телефоном, на моём деньги кончились… Я вам заплачУ…
Вначале женщина посмотрела строго и отстраненно, но потом вдруг расплылась в чудесной улыбке:
– Да что вы! Не надо денег, звоните!
– Бери билеты, я еду, – прокричала мне Татьяна сквозь шум поезда метро. – Я уже подъезжаю!..
Вторым был парень–буфетчик с бо–о–о–ольшого бодуна.
Он наливал кофе и подавал булочки, одновременно прихлебывая из бутылки минералку. Было видно, как ему стрёмно, но повинуясь какому–то неведомому процессу, завихряющему волны нежности в окружающем нас пространстве, он отставил бутылку и исполнил каждый мой каприз. А я, проверяя работу божественного механизма эманации любви и доброты, разошлась по полной!
– Не хочу кофе в пластиковый стакан, хочу в чашку!
Нате вам чашку.
– Не хочу растворимый, хочу молотый!
Ну, послал бы куда подальше. Нет, долго извинялся, сокрушенно поглядывая на банку вполне приличного «Якобса».
– Ладно, раз уж нет молотого, пусть будет растворимый. Булки свежие?
– Свежие, но холодные, у нас витрина холодильная. Давайте разогрею. Вам погорячее?
Тут я обнаглела и потребовала салфетку.
– Пожалуйста. Возьмите ещё несколько штук в дорогу.
– Что ж вы так неэкономно?
– Обеднею что ли?
– Спасибо вам! Какой вы хороший, молодой человек! Дай вам Бог здоровья и верную жену!
Буфетчик покраснел и расплылся в счастливой улыбке.
Объявили посадку на автобус до Тарусы.
От порога я оглянулась, парень смотрел вслед и светился всей своей мятой физиономией.
Два мира есть у человека:
Один, который нас творил,
Другой, который мы от века
Творим по мере наших сил…
Поскольку это был последний выходной день в ноябрьском праздничном уик–энде, то и народу в автобусе в ранний час оказалось мало.
Солнце било нам в глаза через прорехи в облаках, уже подернутых серым пеплом догорающей осени. Первый заморозок припудрил отчаянно зеленые газоны – трава опять, как и в прошлом году, обманулась теплом и по–весеннему бойко вылезла наружу…
Что чувствует человек, когда его давняя–давняя мечта приближается к своему исполнению?
Если закрыть глаза, кажется, что ты возвращаешься в юность.
Время свернулось лентой Мёбиуса в знак Бесконечности…
Странная штука – Время.
По дороге я с чувством спела «народную» песню «Целый день стирает прачка…», подвывая, как мой сокурсник, только без гитары…
Таруса такая аккуратненькая, низенькая, чистая и уютная, как молодая симпатичная мещаночка из позапрошлого века.
Гостиница небольшая и пустынная. Называется тоже «Таруса». Устраиваемся в номере и отправляемся гулять, но не можем закрыть дверь – сломался замок. Молодая симпатичная девушка–администратор переселяет нас этажом выше, в мансардную комнатку, из которой видна колокольня и угадывается в отдалении река…
Наконец, выходим на городскую площадь – она в двух шагах от гостиницы.
Первое, что видим: девчонок лет четырнадцати с лошадками. Катают детей по площади. Одна лошадка – пони или даже карликовая – совсем крошечка, запряжена в миниатюрные дрожки. Нам предлагают прокатиться. Сто рублей круг по площади диаметром метров в семьдесят. Маршрут: автостанция – художественный салон – храм – картинная галерея. Не решаемся обременить рыженькую поняшку двумя нехилыми пенсионерками, и обходим площадь своими ногами.
Возле автостанции чебуречная с ценами советского периода – в Москве давно уже нет пирожков по десять рублей и салатов по тридцать. Но ещё любопытней плоская, на манер флюгера, жестяная композиция на коньке крыши: тощий мужик верхом на осле везёт перед собой даму в длинном платье. Дама играет на струнном инструменте с длинным грифом. Под загадочной парой на осляти, как раз над входом в харчевню надпись: «ИСТИНА В ЕДЕ!»
Стоим, гадаем… Дон Кихот? Нет, не похоже… Насреддин? Что интересно, ни один местный житель не смог объяснить, кто и зачем изображен в этой композиции. Большинство, вытаращив глаза, уверяли, что до сих пор её здесь не замечали. Так мы и остались в неведении относительно первой тарусской художественной диковинки.
В худсалоне – изображения местных пейзажей и глиняные сувениры по баснословным ценам. Основная концепция сувенирных безделушек – астрологическая: знаки зодиака, год того–сего… Есть несколько очень интересных керамических авторских работ, но цены… Это вам не пирожки.
Храм Петра и Павла закрыт на два замка. В вывешенном у калитки расписании указано: сегодня служба закончилась, ближайшая – через два дня…
В картинной галерее выставка старинных ключей и замкОв, работы местного фотохудожника по фамилии Колокольчиков, а так же труды московских живописцев под общим названием «Пленэр–2011» – ничего особенного…
Символичной показалась нам с Татьяной фотокартина под названием «Подруги»: две спелые груши развалились вальяжно – одна на столе, другая в вазе. Мы посмеялись и попросили кассиршу снять нас на память: две подруги рядом с «Подругами»…
В картинной галерее больше всех произведений мне понравились смотрительницы: бесформенные провинциальные тётки в платочках, словоохотливые и доброжелательные. Они с советской добросовестностью следили, чтобы посетители не фотографировали экспонаты бесплатно. Однако, быстро подружившись с нами за беседами «про жисть», следуя истинно русской широте души не взяли деньги за фотосъемку.
Разбрелись мы с Татьяной по залам, потерялись, она начала меня вызванивать и обнаружилось, что мой сотовый в сумке отсутствует…
Похолодев, я полетела в обратном направлении – худсалон, чебуречная, гостиница– и подвернула ногу… Аппарат нашёлся в номере, но все дальнейшие мои перемещения происходили с болью на каждом шагу…
«Это неспроста, – подумала я. – Это знак: нечего носиться сломя голову по городу, где Время течёт из настоящего в прошлое. По реке Времени следует перемещаться неспеша…»
Вернулись в галерею, где нас, как родных, встретил пушистый кот. Словно долго–долго ждал и, наконец–то дождался… Он мявкал, тёрся о ноги и с чувством позировал.
– Ничейный Васька, – сообщила галерейная смотрительница. – Все его кормят, вот он всех и любит… Дом Заболоцкого найти просто: вон туда вниз по улице…
Дом поэта оказался чужим частным владением. Только мемориальная доска протокольно гласила, что «Здесь проживал…» и так далее.
Бывшая дача Паустовского огорожена высоким забором. Вроде бы там есть экспозиция, но проверить не удалось – на воротах висел замок.
Посмотрели. Помолчали…
Музей семьи Цветаевых встретил приветливо. Он очень гармоничен всей провинциальной Тарусе. Когда–то этот деревянный дом – «Дом Тьо» – принадлежал не Цветаевым, а Сусанне Мейн, последней жене дедушки Марины и Анастасии Александра Давыдовича Мейна…. Под музей его отдал муниципалитет в год 100–летия Марины Ивановны… Девочки гостили в этих стенах… Или не в этих? Дом перестраивали и неизвестно, сколько сейчас в нём подлинных брёвен. Но не это важно, главное – память. И опять время приняло причудливую форму, и за окном зазвенел девчоночий смех…
Интересно, сёстры Цветаевы тоже закапывали в землю «секретики»?
Рассказ экскурсовода отдавал казенными штампами, изобиловал ничего не говорящими нам датами, именами и содержал очень мало поэзии… Ладно, пусть хотя бы так. И за это спасибо…
Памятник на берегу Оки – Марина большая, крутобёдрая, смотрит вверх по течению, больше похожа на доярку, чем на поэта…
Завечерело.
Над рекой повис диковинный полосатый закат: чёткие ярко–голубые и ярко–розовые полосы чередуясь отражались в тихой воде. Охристый песок, алые грозди рябин, почерневшие листья и жухлая трава с чистыми мазками первого снега… Заболоцкий любил закаты…
В очарованье русского пейзажа
Есть подлинная радость, но она
Открыта не для каждого и даже
Не каждому художнику видна.
С утра обремененная работой,
Трудом лесов, заботами полей,
Природа смотрит как бы с неохотой
На нас, неочарованных людей.
И лишь когда за темной чащей леса
Вечерний луч таинственно блеснет,
Обыденности плотная завеса
С ее красот мгновенно упадет.
Вздохнут леса, опущенные в воду,
И, как бы сквозь прозрачное стекло,
Вся грудь реки приникнет к небосводу
И загорится влажно и светло.
Из белых башен облачного мира
Сойдет огонь, и в нежном том огне,
Как будто под руками ювелира,
Сквозные тени лягут в глубине.
И чем ясней становятся детали
Предметов, расположенных вокруг,
Тем необъятней делаются дали
Речных лугов, затонов и излук.
Горит весь мир, прозрачен и духовен,
Теперь–то он поистине хорош,
И ты, ликуя, множество диковин
В его живых чертах распознаешь.
Белая часовня, рядом святой источник и купальня, которая работает по расписанию с 10 до 16 часов. Уже закрыта. Громко топая, из темноты выбежали три парня азиатской наружности в спортивных костюмах, похожие как близнецы, и подбежали к невидимому в темноте, но слышному по журчанию источнику. По очереди напились.
– Как символично, – сказала я им вслед. – У вас сегодня курбан–байрам и вы пьёте из православного святого источника…
– Пить захотели, – отозвался один.
– Бог един для всех, – белозубо улыбнулся другой.
– Побежали с нами, – уже удаляясь, бросил через плечо третий.
Они исчезли во тьме, словно привиделись.
Очень мало людей, но много добротных домов типа «коттедж». Они придают провинциальному городку вид дачного посёлка. Есть довольно богатые, с обширными подворьями поместья. Но ничего похожего на русские дворянские усадьбы… Ау, Россия!
В некоторых домах из труб шёл дым, наверное, там горели модные камины. Дымный дух, смешанный с ароматом мороза, наводил на мысли об уютной русской избе, горячей печке, о баньке по субботам…
В гостиницу возвращались в полной темноте. На улицах – ни души, только изредка проезжали легковушки так, словно куда–то крались. Ни единого фонаря, ни даже света в окнах. Странно. Сколько же времени? Оказалось, только 8 часов вечера.
Заблудились. Спросить не у кого. Спорим, куда идти, налево или направо… Вдруг, как в сказке, откуда ни возьмись, девочка лет десяти на велосипеде. Сзади мужчина за седло придерживает: папа учит подросшую дочку кататься на двухколёсном велике. Ночь, тишина, безлюдье, холодная луна с неба, а тут – мирная семейная картинка… Впрочем, чего здесь такого? Время детское, ещё даже «Спокойной ночи, малыши!» не пропели…
Ну, я же говорила, направо!
«Дело было вечером, делать было нечего…» В номере не работало отопление. На нашу жалобу пришли слесари – два юных, по–восточному почтительных узбека. Извинились, что не устранили неполадки днём – в Тарусе нет мечети, ездили на праздничный молебен в столицу. Пока они спускали из труб воздушную пробку, мы обсудили развал СССР, вспомнили красоту Самарканда, сравнили заработки и цены на аренду квартир в Тарусе и Москве… О русских поэтах Заболоцком и Цветаевой, о писателе Паустовском эти мальчики никогда не слышали…
Причудливы виражи человеческих судеб, но петли времени чуднее: тарусский музей семьи Цветаевых стоит на улице имени Розы Люксембург, дом Паустовского – на Пролетарской, табличка с именем Карла Либкнехта соседствует с мемориальной доской Заболоцкому, кресты собора Петра и Павла вознеслись над площадью Ленина… Под старинными резными наличниками красуются пластиковые евроокна…
Мы поздравили узбеков с праздником курбан–байрам, проводили и погасили свет.
Высока земли обитель.
Поздно, поздно. Спать пора!
Разум, бедный мой воитель,
Ты заснул бы до утра.
Что сомненья? Что тревоги?
День прошел, и мы с тобой –
Полузвери, полубоги –
Засыпаем на пороге
Новой жизни молодой.
Колотушка тук–тук–тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.
Спит растение Картошка.
Засыпай скорей и ты!
Утром я еле–еле застегнула на распухшей лодыжке сапог и с трудом доковыляла до автобуса… Через три часа мы с Татьяной, покачиваясь, дремали в вагоне московского метро…
Что принесла мне сбывшаяся мечта?
Ничего особенного. Просто ещё один незабываемый день в жизни. День, в котором не было никаких выдающихся событий, просто Время свернулось в знак Бесконечности и что–то изменилось вокруг и во мне…
Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!
Гони ее от дома к дому,
Тащи с этапа на этап,
По пустырю, по бурелому
Через сугроб, через ухаб!
Не разрешай ей спать в постели
При свете утренней звезды,
Держи лентяйку в черном теле
И не снимай с нее узды!
……………………………
Да! Кстати, ни гусей, ни петухов, ни ковыля, ни прачки с бородатой собачонкой мы в Тарусе не увидели. Но был замечен мужик, покупавший водку в магазинчике «Продукты круглосуточно». Согласно расписанию на двери, магазин работает с 8 до 23 часов – это, видимо, и есть сутки в городе Тарусе.
Странная штука ВРЕМЯ…
Стихи Николая Заболоцкого.
Источник